Орочимару-сама

[Chuchelo]

Как косплеер Орочимару, собрал божественную коллекцию арта.
Часть 1.

+32

+20 яойчег и не совсем

@темы: Яой, Арт, Саннины, Орочимару

---

Вопрос

[mormat]

Нашла такую вот пикчу, но не могу понять кто там рядом с Мадарой:

@темы: Учиха Мадара, Арт

---

Minato

[Chuchelo]

Я не буду жалеть ваш траффик ^^
Ну начнем с арта небольшого размера)

+25

С семейством и не только. 21 шт.

@темы: Намикадзе Минато, Хокаге, Арт

---

Великий Сенжу

[Хэлтья]

Автор: Хэлтья
Бета: Leponier
Название: Великий Сенжу
Пейринг: Нидайме\Хаширама, Хаширама\Мадара, Кьюби
Рейтинг: R
Жанр: драма
Дисклеймер: хорошо, что бедный Кишимото-сама не знает, во что я превратила его легендарных героев))
Предупреждения: инцест, нецензурная лексика, ООС Кьюби
Саммари: история великого Сенжу, создавшего Коноху и принесшего мир. В исполнении Нидайме, которому не свойственно так много пафоса.
Примечания: POV Нидайме.
В подарок любимой gero_likia
Так как Герике страшно не нравится имя Тобирама, Нидайме тут зовут Хьёринмару.

Читать

Я всегда любил старшего брата. Хаширама Сенжу - Первый Хокаге, Великий Сенжу - разве его можно было не любить?
Великие люди не замечают своего величия; уж кто-то, а Хаширама точно был великим.
Самое яркое, что я помню из детства – когда брат собрал кучу соседских детей и отправился в поход на соседний клан. Уже тогда за ним нельзя было не идти. В детстве Хаширама был во главе стайки мальчишек – спустя десяток лет вел в бой армию. Одно не изменилось: достаточно было хоть раз посмотреть ему в глаза – и отдаешь ему душу навечно, идешь в бой за ним, не сомневаясь, веришь ему больше, чем себе.
Так вот, про тот поход малолетний… меня не взяли, ну да я все равно пошел. На полпути уже не прогнать было, делать нечего – не возвращаться же. Я на то и рассчитывал. Не помню даже, к какому клану мы шли и как долго. Была осень, лес какой-то полуоблезлый… скучное место. Зато уж как дошли, расселись на высоких ветках, которые только детей и выдержат, а перед нами целая деревня на берегу реки. Хаширама тихо-тихо рассказывал какие-то шпионские штуки, брат вообще всегда был шибко умный. Я уже их и не помню, но восторгу было – по уши. Или… вот точно помню, Гэки спросил, что за странный тип к деревне идет. Хаширама ответил, что ничего в нем странного, торгаш обычный. Мы еще посидели и свалили, правда, нас все-таки обнаружили… обратно удирали со всех ног, я за спиной у брата, только и помню, что старался сильно за шею не цепляться. А уж что нас дома ждало…
Только через несколько лет я узнал, что Хаширама это все затеял так раз ради типа, которого Гэки заметил, как оказалось – связного с другим кланом. Про торгаша это он нам мозги пудрил, чтоб если попадемся – «А мы че, мы ниче, так, играем».
Тогда Хашираме только-только исполнилось девять. Отец был страшно горд.
Войны шли постоянно, будто у людей было только два состояния: воевать и готовиться к войне. Мы Сенжу, мы берем в руки кунай, как только наши пальцы достаточно вырастут, чтобы его ухватить. Хаширама любил вспоминать, как я свирепствовал еще в колыбели и хватался за его стрелы, пытаясь отобрать. Что делал трехлетний мальчик со стрелами, он не признавался. Наверное, они были поуже куная – временная замена.
Он был Сенжу – сыном и наследником; он был достаточно силен, чтобы в тринадцать уже вести свой отряд.
И стать главой клана в шестнадцать.
- Это бессмысленно, - как-то сказал Хаширама, тогда еще четырнадцатилетний мальчишка, отдыхая на поваленном дереве после тренировки. – Эти войны.
Я был слишком занят, концентрируя чакру – Суйтон повинуется легко, но после призыва делает, что вздумается, проклятая стихия! – и ответил не сразу. Только обеспечив нам обоим ледяной душ и выругавшись, вспомнил про его слова:
- Может быть. Но что ты сделаешь? Шиноби не вмешиваются в политику.
- Ты прав.
Я снова сложил печати, повторил неудачную попытку и устало повалился на траву, оперевшись о колено Хаширамы.
- Ты хочешь мирной жизни? – спросил я, смеясь абсурдности этой мысли.
- У шиноби не может быть мирной жизни, - хмыкнул в ответ Хаширама. Он всегда был дьявольски серьезен и думал о какой-то гадости вроде политики клана. Вид такой, словно пытался похмелье скрыть. У меня бы так не вышло – скрывать, в смысле. В любом случае, нечасто удавалось раскрутить его на простой человеческий треп, и я обрадовался.
- А что, вот остановим войны, остепенимся, отстроим деревню и будем править! Там будет мир и порядок, ну миссии иногда, чтоб не скучать, - не выдержав, я заржал в голос. - А дайме перемирим или скажем, что к хренам собачьим свалим, если будут дальше херней страдать.
Слышать смех Хаширамы было приятно.
- А это ты хорошо придумал, - сказал он. – Про деревню.
- Сделай мне деревню, а я займусь там порядком, - я легкомысленно продолжил гнать пургу. – Будет там глава деревни, разведка, разные ранги… чтоб миссии согласно рангу и потери… ну будем считать, не будет почти. А если какая сволочь с заданием обманет – в жопу ему кунай и воспитательную беседу. Беседа от тебя, кунаи, так и быть, у меня всегда с собой.
- Ты трепло, - укоризненно заметил Хаширама. Глаза у него горели как перед боем, когда от этого взгляда искры по коже и будто молнией шарашит.
- Еще какое, - согласился я довольно. И мстительно вылил столько воды, сколько пока мог чакрой удержать, ему на голову.
Столько всего потом произошло – тренировки, вольный Суйтон со своей проклятой инерцией, первые задания, первые убийства, первые потери, первая ночь в женских объятьях, война, разговоры с братом – когда я начал понимать значение слов «внешняя политика клана» чуть лучше, чем просто грязное ругательство… я не вспомнил этот разговор даже тогда, когда Хаширама, уже став главой клана, однажды сказал мне:
- У нас будет власть, Мару. Мы сможем изменить все.
- Что – все?
- Мир.
Я подумал, что он до чертиков самонадеян. Потом вспомнил, что кто-кто, а уж Хаширама знает, о чем говорит.
- Ну, давай изменим. Мне как обычно, прикрывать твою победоносную задницу? – Хаширама нахмурился. Подумал, что я насмехаюсь или просто не понимаю по детской самонадеянности. Э, нет, братишка. Я прекрасно знал, во что ввязывался. - Эка невидаль. О чем разговор?
С таким братом как Хаширама быстро учишься показывать всю серьезность своих намерений.
Примерно в это же время на горизонте нарисовался клан Учиха – да-да, тогда. Помню, через пару дней после этого разговора я впервые чуть серьезно не вляпался, сражаясь с их отрядом. К совершеннолетию Хаширамы, тогда уже взлетевшего на недосягаемые высоты уважения и известности, Учиха были смертельными, ненавистными, заклятыми врагами.
Так раз тогда Хаширама лично познакомился со свежеиспеченным главой клана Учиха.
- Учиха Мадара, - представился высокий шиноби, оценивающе глядя нас с братом. Взгляд у него был цепкий и острый, почти гипнотизирующий. «Мастер гендзюцу. Дистанционный воин. Уверен в себе… или самоуверен» - определил я на глаз.
Хаширама был, как всегда, сдержан и холоден, не показывая и доли заинтересованности.
Я сразу понял, что этот Учиха его чем-то зацепил.
То, что невнимание Хаширамы крепко взбесило спесивого Учиху, тоже было ясно.
- Кажется, - со смешком сказал я потом, - вот Учихам и каюк. С таким-то лидером…
Хаширама помолчал. Потом вдруг сказал:
- Я с ним дрался.
- И? – я заинтересовался, готовясь нарисовать по скупым замечаниям брата картинку бесславного поражения и униженной гордости Учихи.
- Разошлись ничьей, - ответил он. Я недоверчиво вытаращился на Хашираму. – Задание мы выполнили.
Твою ж мать!..
Хаширама очень заинтересовался.
А потом Учиха стал частым спутником моего брата.
Я сразу понял, что он за сучка. Ну, почти сразу. Вьется вокруг, настырная и злобная, как шавка, все норовит по твоим же рукам ласкающим взбежать и глотку перегрызть. Хуже - когда с виду и по силе кобель, только сути-то не меняет... Я не знал, чего братишка с ним возится. Никогда уже не узнаю. Сначала мы хотели просто приструнить вражеский клан, опасные ведь твари, и эта вынюхивающая сучка у них во главе, а когда все зашло так далеко? Скопище гадюк, вот что за клан.
Не знаю, как Хаширама - я просто видел, как они увиваются, шипят в экстазе вокруг власти и крови. Где будет война - там будут Учихи. Не знаю, Хаширама, наверное видел что-то другое - не мог не видеть, как иначе столько времени проводил с их главарем?..
Я любил старшего брата; кто там у него постель греет - не моя забота.
Особенно с тех пор, как мы крепко повздорили про этого Мадару. Ну и пусть его, я просто глаз не спущу, не укусишь, гнида, а раз нравится зад подставлять - сколько угодно.
Этому безумию не было конца. Мы с Хаширамой росли вместе, я считал, что знаю его. Теперь Хаширама Сенжу, глава клана Сенжу, который тратит столько сил и времени на мелочного злобного ублюдка, меня почти пугал. Выдрал бы глотку тому, кто обвинит меня в трусости, но тогда я боялся, злился, негодовал – на брата, который не замечал ловушки, и гниду Учиху, который совершил невозможное. Приворожил ледяного Сенжу.
Только я видел, как все это истощало Хашираму. Днем – дела клана, встречи с дайме, тренировки, работа с бумагами. У него почти не оставалось времени на сражения, и я почти всегда заменял его, если требовалось возглавить отряд. Ночью – я не понимал, как мог Хаширама столь глупо жертвовать сном ради встреч с Учихой. Они дрались и трахались, или чем там эти двое занимались по ночам, но домой брат приходил вымотанный, иногда раненый, и падал в кровать. Это уже был не сон, а какая-то смерть на несколько вшивых часов. Потом – утро; умыться холодной водой, просмотреть план, составленный с вечера… честное слово, я бы вышиб дурь из него или этой сучки Мадары, даже если это стоило бы мне жизни.
Если бы это была просто долбанная дурь.
Если бы у Хаширамы глаза не горели, когда он возвращался с этих своих, мать их, тайных потрахушек. Я смотрел на него и просто глотал все ругательства, которые копились за часы его отсутствия.
Тогда я впервые понял, что женщины куда предпочтительнее вина: от них не остается похмелья, сон крепок, и от проблем отвлекают куда лучше. Наверное, за время этого клятого романа я познакомился со всеми красотками улицы Красных Фонарей.
Вот, Ками-сама, смешно же… тогда я правда считал, что хуже быть не может. Я был молод и наивен, не понимал, что хуже может быть всегда. Уже не просто мелкая сучка – сучара матерая. Девятихвостый. Кьюби.
Еще война началась, очередная.
И Хаширама наконец-то окончательно рассорился с Учихой.
Вот так вот, все сразу.
Что у них там случилось, я и не понял. Вообще говоря, я так обрадовался, что даже узнавать не хотел. Что было - то было, и, кунай его в глотку, прошло. Все! Хаширама начал отсыпаться и стал больше походить на себя прежнего. Не знаю, как клан, они, может, даже не заметили изменений в лидере, но я-то видел все четко. Вернулась его демоническая сила, ведущая людей за собой, вернулась увлеченность кампаниями и властность приказов. Когда он прятал за отчужденностью усталость – выглядел как подъятый труп, сгнивший еще до нашего рождения. Сейчас он снова жил. И был в ярости.
А, ну про войну. Война та началась... да незаметно как-то, они вообще все время шли. Подумаешь, страна Чая шла большим отрядом надрать задницу всем соседям и захапать месторождение на Красных горах - эка невидаль!
Они наняли Учих.
Хаширама чуть ли не сам предложил свои услуги другой стороне, задаром почти.
Я знал, что это значит.
Хаширама выигрывал сражения одно за другим и, наконец, во главе победоносного отряда вошел в сдавшийся город. Я ругался как мог, требуя тоже пустить меня сражаться - на деле хотел оказаться ближе к брату и при надобности выбить из него дурь. То, что он тогда делал... Когда-то он просил меня запечатывать демонов. Он только не сказал, что это так чертовски трудно сделать.
Прошло еще три заказа, все не более чем за месяц. Один раз Хаширама безжалостно разделал клан Фума, они просто тупо встряли, угодили между молотом и наковальней. Два других – отметелил Учих; они удирали, поджав хвост. Я читал донесения и крушил мебель.
Стыдно, конечно, было.
Потом.
Иногда.
Всю весну брат не вылезал из доспеха, переходя от одного задания к другому. Иногда он возвращался ко мне в резиденцию, пылая огнем во взгляде и упертой решимостью.
Свои обязанности главы клана он все еще умудрялся исполнять безукоризненно.
Я высказывал ему все, что думаю по поводу, а он огрызался, как дикий зверь. Разумеется, не выходя за рамки холодного этикета. Я, в общем-то, тоже вел себя как полный кретин. Еще ни разу мы с братом не ссорились так скверно... Один раз мне все-таки хватило мозгов спросить "Что ты, черт возьми, творишь" как-то... ну менее прямо, что ли? Хаширама спокойно ответил:
- Мару, все началось с гнева, признаю, но сейчас - это расчет. Нам нужна репутация. Нам нужен их страх. И нам нужно, чтобы Ринджи не стало.
Ринджи. О как. Высокая птица, летит далеко и гадит свысока. Мне стало стыдно. Я думал, что мой брат просто увлекся! Хаширама Сенжу - не из таких. Он великий. Хаширама ведет клан к величию, вытаптывая дорогу через все, чем когда-то дорожил.
Мне это...
Да в жопу такое величие! Я считал, не обязательно развязывать войну, чтобы прекратить войну. Я считал, надо заключить мир, чтобы прекратить войну. Я считал, в жопу вообще такое дерьмо и пошел напился. После чего, собственно, и определился.
Когда я попытался образумить Хашираму парой тумаков, оказалось, что я слишком погряз во всем этом бумажном болоте. И что саке было крепким. Теряю хватку! А Хаширама был уже не тем серьезным мальчишкой, на которого можно обрушить ведро холодной воды... После этой идиотской стычки мы долго не разговаривали.
Я уже плохо помню, что стало последней каплей и прижало меня рожей к полу. Может, что Хаширама чудом выбрался из ловушки, спася-таки половину отряда, но потеряв – вторую? Я в те времена, пока протирал зад на хаширамовом кресле и корчил морду дайме, впервые смог оценить, что сделал мой брат до того, как пошел на эти сражения. У нас действительно была власть. И у тварей этих с шаринганами, мать их, тоже была.
Интересно, каким будет мир?
Я любил своего брата и очень хотел, чтобы наши желания исполнились.
Я пошел к Учихам.
Мне нужно было поговорить незаметно, чтобы ни одна задница не пронюхала. Хорошо знаю, как работают чужие разведки. Поэтому я использовал все, что знал, чтобы проникнуть к змеям незаметно. Стражи было маловато - оказалось, их самих удивил приказ сучки о сокращении. Вокруг его дома так и вовсе было пустынно. Он что, думал, раз может биться с Хаширамой - так его никто не убьет?..
Пока я размышлял, чуть не столкнулся носом с сучкой. Выглядел он так отвратно, словно и ночи не спал после расставания с братом. Как-то неуверенно прошел по дорожке и двинулся в близкий лесок.
Я проводил его до поляны. Он встал в ее центре, замер. И сказал:
- Кто ты? Выходи.
Я бы выждал - детская уловка! - если бы глаза Учихи не повернулись точно ко мне. Вот глазами у него точно был непорядок: краснющие, опухшие, и выражение в них стояло какое-то дикое. Рожа в плохо подсохшей крови.
Я спрыгнул с ветки.
- Хьёринмару Сенжу, - он почти шипел. Красные глаза обзавелись еще более красным шаринганом. - Чем обязан?
- Поговорить, - я тоже, признаться, был не очень любезен.
- Сомневаюсь.
- Учиха, скажу прямо, - мне хотелось побыстрее отделаться от всего. - Я считаю, нам выгодно заключить мир.
Признаться, было приятно видеть его шок. Я радовался недолго, до тех пор, пока глава клана Учих не кинулся на меня – после этого я был в восторге.
- Ты издеваешься, тварь! – рычал он.
Я не мог поверить, что это существо - тот самый Учиха Мадара. Он не использовал додзюцу, движения были медленные. Он бился, словно рыбина на суше, рожа вся в крови, и кровь все еще хлещет из глаз, а он все повторял: - Сусаноо, Цукиеми, Аматерасу!..
- Ты вдруг уверовал в силу великих Ками? - хмыкнул я. Он зыркнул на меня так, что, честно признаться, я отпрыгнул на десяток шагов, хотя он был безобиднее котенка. Было там...
Я не знаю, что там было.
- Мой брат, - вдруг раздался резкий отрывистый голос Мадары, - пожертвовал собой ради клана. Я не дам его разрушить.
Меньше всего хотелось знать о распрях внутри клана гадюк – я убеждал себя в этом изо всех сил, вспоминая, какой актер Мадара и что я не должен ему верить. Он опасен. Я подумывал его добить, вроде - Упс! Соскользнуло. Вот Водяным Драконом и приложить. Две печати всего. Типа привычка. Война. И все такое.
Ну... 42 на самом деле. В смысле печатей.
- Никто твой клан не собирается разрушать, - примирительно заметил я, собирая чакру. Вода… нужна вода. А пока можно формировать печати… хорошо, что Мадара еще не знает, что мне вовсе не обязательно их складывать для этого.
- Ты за идиота меня держишь?! - рявкнул он почти сорванным голосом. Я подумал, что окровавленного Мадару с блеклым шаринганом можно держать разве что за истеричную сучку.
20 печатей. Палец рефлекторно дернулся - блин, когда ж перестану выдавать себя...
- Хьёринмару, - голос брата окатил меня таким Драконом, какой водной стихии и не снился. - Что. Ты. Делаешь.
Что ты здесь делаешь, Хаширама?
Мне не нужно было смотреть на брата, чтобы видеть, как он разъярен. Мадара с шипением поднялся, гордо выпрямившись.
Они смотрели друг друга как угодно - с ненавистью, злостью, яростью и похотью - но уж никак не с любовью.
Не-а.
- Ты тоже предложишь мир? - процедил сквозь зубы Мадара и харкнул кровью на землю.
- И не подумаю, - Хаширама сложил печати.
Мадара мгновение колебался, но, пробормотав что-то – я расслышал только отчаянное "Изуна" – скрылся.
- Кто такой Изуна? – почему-то спросил я.
- Младший брат Мадары, - автоматически ответил Хаширама. И, досадливо скривившись, тут же исправился: - Откуда имя?..
- Да оттуда, оттуда... - мне тоже хотелось плюнуть куда-нибудь. Но я решил, что более воспитан, чем сучка.
Я не стал спрашивать, почему Хаширама Сенжу, с его молниеносными печатями и техниками не стал убивать Мадару. Если бы я прислушался к его словам о брате... Если бы убил его тогда...
Когда мы в следующий раз встретили Учиху Мадару, я узнал, что значили имена Ками для сучьего выродка. И увидел Кьюби – до смерти не забуду.
Мы потеряли стольких, что Хаширама впервые задумался о том, чтобы затаиться на пару месяцев. Даже с учетом того, что нет более ясного способа показать свою слабость.
- Мы еще не использовали, - вдруг сказал Хаширама. - То, что узнали друг про друга.
- Что? - я не сразу понял.
Хаширама собрался как в поход и ушел.
Через два дня мне доложили о его возвращении. Я тогда облегченно выдохнул - живой!..
Чтобы дойти до резиденции клана Сенжу, надо три минуты. Эти три минуты я был безоблачно счастлив, как идиот.
А потом меня просто шибануло энергией бешеного желания, такого отравляющего, выжигающее всё, грязного и злого, - я чуть не грохнулся со стула. Дверь открылась, сдавленный голос помощника доложил:
- Хаширама Сенжу с гостем.
Им было так же херово, как мне?
В проходе стоял не мой брат; это существо я видел впервые. Тело человека, длинные волосы, алые, как шелк, как кровь из артерии, и взгляд такой, что от него просто воротит. Суйтон вокруг него кипел и испарялся, а воздух дрожал, словно от пожара. Вода не могла выносить чистый огонь. Чакра пылала, разъедая все вокруг – абсолютное разрушение.
- Это Кьюби, - представил Хаширама. Не было нужды.
И я узнал этот голос брата.
Редкий случай – я не мог найти, что сказать, даже из арсенала самых грязных ругательств. По-глупому лезли размышления, что вот почему Хаширама такой вежливый – при его-то вечных заботах… только вежливость при таком дерьме и остается.
- Безумно рад, - наконец, ответил я. Кьюби усмехнулся, приподняв подбородок и проведя языком по губам.
Он оценивал территорию.
Мгновение – и дикая чакра скрылась без следа. В глазах потемнело, словно резко выключили свет – а Кьюби спокойным и совершенно человеческим движением повернулся к Хашираме.
- Ты смог меня поймать. Что тебе нужно, Хаширама?
Великие К-ками! Я знал эту тактику.
Что тебе нужно от него, братишка? Что тебе нужно?
- Мир, - сказал Хаширама Сенжу. – Я хочу мира.
Мой брат любил вызовы. Кьюби довольно усмехнулся.
Очень скоро Хаширама оценил темную энергию биджу не только на поле боя или во время совещаний. Я впервые в жизни пожалел об отсутствии мелкой сучки Мадары.
Кьюби любил гулять. Его свобода была ограничена домом - но уж здесь-то я натыкался на него везде, где только можно. Чуть было не решил жениться и съехать - но понял, что свинством будет оставлять брата.
Кьюби был болтливой тварью. Его слова были отравляющи и не менее опасны, чем его чакра. Я то старался видеться с ним как можно реже, то искал встречи - чтобы понять, о чем с ним может говорить Хаширама.
Однажды он заговорил со мной про брата. Вломился ко мне, довольным голосом выспросил как поживаю, и как-то вырулил... Тварь языкастая.
- Хаширама слишком любит силу, - задумчиво говорил он. - Тяжко ему приходится, больше силы он любит разве что свою семью… а семья – это ты, уважаемый Хьёринмару, и вообще весь клан. Кто бы мог подумать, что у него такая широкая душа.
- Ты ничего о нем не знаешь, - процедил я сквозь зубы.
- О? – Кьюби оперся о край стола, приподняв бровь. – А ты разве не любишь силу, Хьёринмару Сенжу?
- Разумеется, - все так же зло сказал я.
Он зыркнул на меня и хмыкнул с явным ехидством. Что, он смеется надо мной, тварь? – я держал себя в руках.
- Тебе разве нечем заняться? – жаль, до Хаширамы мне было далеко. Он бы смог сказать это с вежливым намеком. Я прямо выставлял за дверь.
- Разумеется, - у этой твари была сытая усмешка, как у хищника. – Пойду, пожалуй, проведаю Сенжу-сама-а…
Тварь при Хашираме вела себя еще приличнее и рассудительнее, чем наш сенсей.
Я впервые занялся серьезным исследованием библиотеки клана – не может быть, чтобы биджу нельзя было убить. За дело я взялся с тем же упорством, каким изучал Суйтон, но шло оно куда медленнее. Спустя несколько дней Хаширама отловил меня за рукописью времен еще основания клана и, недоуменно оглядев, спросил:
- Мару? Что ты здесь делаешь?
- Да так… - я ненавязчиво прикрыл свиток рукавом.
- Мне нужна твоя помощь, - почти скомандовал он.
- Разумеется, - я легкомысленно пожал плечами.
Любимый братишка завалил меня работой так, что еще не скоро появилось время хотя бы вспомнить о походе в библиотеку. Что ж… Хашираму редко кто мог обвинить в недостатке проницательности. Мне надо было смириться.
Я не уверен, что пытался по-настоящему.
Мир с Учихами пришел внезапно и по их инициативе. Шпионы докладывали, что Мадара крепко пересрался со всем кланом сразу, отстаивая свое право мстить всласть. Неудивительно, что хитрым змеям такая тактика не угодила. Этот гадский клан теперь переходил под мою заботу о «внутренних» врагах – я заранее ругался, представляя, что придется возиться с этим дерьмом. Зато лицо Учихи Мадары, окаменевшее в выражении едва сдерживаемой ярости, доставило мне истинное удовольствие.
Кьюби удалось то, что не получилось у склочного Мадары. Он стал моему брату настоящим союзником и ценным помощником. Когда оказалось, что Кьюби способен примирить Хашираму Сенжу и Учиху Мадару до такой степени, что они согласны оставаться в одной комнате… я честно и открыто признался себе, что просто и тупо боюсь. Никакое существо не должно обладать такой силой.
Кьюби был полезен. По-настоящему полезен. Древняя тварь с жуткой силой, любовью к войне и жестокости – просто идеальная старшилка для дайме. Хаширама, вдохновившись, решил создать коллекцию. Они с Мадарой нашли других биджу, на которых техника запечатывания действовала еще лучше, чем на девятихвостую тварь, и очень скоро союз наших кланов получил просто ужасающую мощь.
- Ты можешь получить мир, - как-то раз посмеялся я в редкую минуту, когда удалось остаться с братом наедине. Он улыбнулся.
- Я хочу мира, Мару. Наш мир мне надоел.
Хаширама Сенжу стал тем человеком, желания которого имели значение. Большое.
Основание Конохи. Великое событие, великая ответственность, исполнение мечты – и далее по списку. Такая гора забот и проблем, что я опомнился, только когда вокруг скалы с убежищем выросло целое селение – куча свежих домов, какие-то постройки, какие-то люди – кто они, откуда? Я шел по улицам и понимал, что знаю всех и всё, но когда кто появился… и это тоже знаю. Вот ведь!..
Меня тоже знали; странно, кажется, я редко выходил днем в последний… последние несколько месяцев, пожалуй.
Нет, ну надо же. Деревня. Настоящая. Живая. Работает.
Хаширама долго смеялся, когда я поделился этим открытием. «Много работать – вредно», - наставительно сказал он.
Я не стал говорить, что он сам выглядел как давно воскресший труп, на который кто-то напялил кольчугу.
Меня неожиданно так это увлекло... Это чувство, что создаешь что-то, куда больше, чем клан, что-то, что будет жить и после тебя, что-то, что развивается и растет. Я ухнул во все это по самые уши, увлекся, забыл про всё. Думал, что брат, добившийся своего, был счастлив; что даже Мадара вроде не доставляет особых проблем, и вообще, нужен защитный барьер, те самые глупые детские фантазии - ранги, команды, школа. Были проблемы, Сенжу осталось мало. Деревня заполнялась, и скоро я понял: моего клана стало не хватать. Мне нужны были верные люди для брата, кто-то, подчиняющийся только ему. Я учредил отряд АНБУ, подконтрольный лично главе деревни, и долго подбирал сильнейших воинов, которые хорошо знали, что означает «абсолютная верность». Сложная задача.
Дайме смотрели на нас с опаской и некоторым изумлением. Потом - ничего, привыкли. Стали пользоваться услугами. Мы заключили договор со страной Огня и либо гоняли всех чужаков с нашей территории, либо впаивали кланы в деревню. Нара, гениальный стратег с обширными знаниями о противоядиях, пришелся кстати. Еще Инудзука. И Яманака. И Хьюга. Деревня заселялась с ужасающей скоростью – я был счастлив.
Я был слепым глупцом. Никогда не прощу себе этого.
Хаширама, казалось, с головой окунулся в новое дело. Я долбаный идиот, как мог не понять, что здесь не было выхода его собственной силе? Я оставил его с сучьим выродком и адской тварью и думал, что раз уж жили столько лет, то Хаширама сможет и дальше их сдерживать. Хаширама мог.
Назначение Хокаге. День, когда я понял, что натворил.
Хаширама был спокоен и невозмутим, как всегда. Мадара кипел от ярости. Я знал, что так будет - озаботился подогреть местечко для гадюк. К тому времени я понял, как надо обращаться с ними, и мог обеспечить хоть какую-то безопасность от гадского клана. Как я и ожидал, сучка вывалилась из норы, зло пошипела и ушла. Я смотрел ему вслед с облегчением. Теперь-то, наконец, все?..
Хаширама вернулся в кабинет Хокаге, просматривая бумаги. Только приказал удвоить посты. И настроить барьер против Учихи.
- Он вернется, - сказал тогда Девятихвостый. Кажется, это приводило его в восторг. Я пожал плечами, брат даже не поднял головы – тоже мне, открытие.
Один обозленный Учиха доставлял неприятностей ничуть не меньше, чем весь их проклятый клан. Я со вкусом ругался, Хаширама был смертельно спокоен.
Через несколько дней я застал его одного в кабинете – просто редкость. Брат сидел, по привычке оперевшись на правый подлокотник, и смотрел на лист. Это было странно – Хаширама никогда не терял времени понапрасну.
- Что там? – спросил я. Зря, почти сразу догадался.
- Прочти.
Мадара.
- Вот сучка, пытается неожиданностью взять? Хм… Долина Завершения. Завтра. Далековато.
Хаширама промолчал.
Что он пойдет на эту клятую встречу один, было ясно. Что я с отрядом последую за ним – тоже.
- Разомнемся? – предложил я. Хаширама молча кивнул.
Выйти из Конохи незаметно становилось все сложнее и сложнее – я прямо гордость чувствовал. Мы побежали по знакомому лесу, все искали место подальше.
- Ну, Суйтон против Мокутона, кто кого? – запальчиво спросил я, на пробу посылая несколько ударов. Как и ожидалось, Хаширама легко увернулся и тут же угодил в лужу. Я расхохотался и, дразня брата, опробовал еще несколько техник – потом долго бегал от озверевших ветвей. Мне нужно было расшевелить его, выбить из головы дурь про сучку и вообще все, уж я-то знаю, как бывает полезно выпустить пар. Брат был, кажется, со мной полностью согласен.
Мы долго прыгали по лесу, громя деревья и высекая новый рельеф; Хаширама, кажется, увлекся по-настоящему. Наверное, нам обоим этого не хватало – мир хорош, но двигаться-то надо!
- Ты что-то совсем расслабился, братишка, - заметил я, тяжело дыша и выкачивая из несчастного воздуха последние капли воды. Еще немного – полезу к источнику, он как раз под землей протекает. А Хаширама так любезно пробил воде путь своей трещиной…
- Да-а, лисята, вы и правда совсе-ем расслабились.
Удар!
Еще мгновение – мы изжарились бы в огне. Я ударной волной потушил горящие деревья, Хаширама забил пламя землей. Девятихвостый стоял напротив нас, прислонившись к дереву, и ухмылялся. Вокруг него крушили землю девять хвостов.
- Давай ему намордник, - предложил я, складывая печати. Водяной Дракон из источника получился бы великолепный – если бы вода не испарилась, даже не долетев до Кьюби.
Хаширама кинулся вперед.
Мы так хорошо знали тактику друг друга – совсем несложно было работать в паре, хотя и редко кому нужна помощь сразу двух Сенжу. Сучий выродок в них точно не нуждался, ему, кажется, было просто весело отбивать наши атаки. Он хорошо подобрал время, только недавно Хаширама распустил биджу по странам, якобы в залог мира, да и Мадара… ох м-мать вашу, они заодно, что ли?
Я ничего не успел сделать, когда Кьюби с размаху впечатал когтистую ладонь в грудь Хашираме. Чакрой полыхнуло так, что деревья летали.
Я пытался отдышаться и пробраться к брату. Меня что-то остановило, поддержало, не давая упасть, и голос Кьюби сладко шепнул на ухо:
- Нет ничего увлекательнее войны по прекращению войн, не так ли?..
Я резко обернулся, но он взлетел, обрастя огненной чакрой и радостно выжигая лес. Я кинулся к Хашираме. Он встал - лицо бледнющее, взгляд дикий, физиономия отрешенная до ужаса.
- Что он сделал? – потребовал я.
- Что он сказал? – спросил Хаширама. Я поколебался.
- Он сказал, нет ничего увлекательнее войны по прекращению воин. Эта сука игралась с нами, братишка.
Хаширама молча наклонил голову. Мы перевязали раны и пошли в Коноху.
Хуже всего была какое-то гадство, которое сделал Девяхвостый. Я видел, что Хаширама не знает, что с ним делать, но техника еще работает, причем сильно так работает, а говорить упрямый брат не желал. Кончилось тем, что я все-таки высказал все, что думаю по поводу упрямства и прочего, и незамысловато потребовал кончать страдать херней.
Хаширама оторопел на несколько мгновений.
- У тебя рана открылась, - сообщил он.
Я выругался.
- И тебе нельзя меня касаться.
- Почему, Хаширама, мать твою? Ты хочешь сдохнуть тут, нет?
- Это сродни гендзюцу. Я не могу никого касаться. Я не могу запечатать это изнутри, - он был совершенно спокоен.
- Гендзюцу? Может, наоборот? – нервно хмыкнул я. Вот теперь я узнал этот взгляд. Кажется, проклятый Лис не стал придумывать ничего сложного, просто заколотил в брата побольше своей чакры. А чакра у него… насильник, который бабу впервые за несколько лет увидел – ребенок просто, идиоты, которые разрушают все, что видят – мирные детишки. Как Хаширама это выдерживает?
Но я понял: это самое большое, что извращенный сучий ум мог придумать, чтобы все еще считать победу честной. Хаширама воин - он сумеет отрешиться от всего ненужного на поле боя... Но если он в запале этого гребаного дзюцу изнасилует или даже убьет кого-то из своей деревни… из своей семьи. Ну, тогда тоже сумеет. Наверное.
Может быть.
Я стал вспоминать знакомые техники.
- А если эту чакру выпустить?
- Не получится.
- А если я запечатаю?
- Как?
Пришлось перечислять, и поживее. Я видел, как брату тяжело дается сдерживать энергию демона, и что хватит его ненадолго.
- Запечатай, как я Кьюби, - наконец, выдохнул он.
- Блин, да давно бы… - я снова выругался, тихо сквозь зубы. Разумеется, не раз пробовал эту технику, но Хаширама, похоже, единственный, кто может ее использовать. Проклятье!
А, по хрену.
Я сложил печати. Рана на боку снова открылась, ч-черт, она вообще нормально зажить сможет?
Наверное, сейчас я хотел сохранить, а не завоевать. Или ненависть к демону была куда слабее моей любви к брату. Или… может, мне помог Хаширама изнутри, или, скорее всего, порция чакры Кьюби – ничто по сравнению со всей тушей.
Но у меня получилось.
Рука, все еще в крови после перевязки, замерла на груди Хаширамы.
Ох, ё… вот это чакра. Ему бы в борделе работать, суке. Я тихо зарычал.
- Все равно ты меня коснулся, - выдохнул сквозь зубы Хаширама. Мы стояли, тяжело дыша, и смотрели друг на друга. Наверное, это было какое-то отчаяние, вот ведь, допрыгались. Я думал запечатать энергию, но я не думал, что она перейдет ко мне!..
Сейчас, сквозь остатки проклятой техники, сквозь самую сильную похоть, какую я только знал, я вдруг будто... ну не знаю, мысли научился читать? Чувства видеть? В который раз понял, как тяжело брату дается все, как иссушает его это лидерство и вера людей, идущих за ним. Он не мог вдохновлять на веру, если не верил сам – во что-нибудь хорошее, например. Я вспомнил, что перед важными решениями он всегда приходил ко мне - иногда я узнавал об этом только когда он уходил, после обычной трепотни. Ему нужно то, что сучка и тварь никогда не смогут ему дать... Ему нужно тепло.
Я знал своего брата. Если бы я ушел и оставил его сейчас одного бороться с энергией извращенного лиса и думать о том, что завтра ему придется драться с ними обоими...
А он, наверное, до сих пор его любит, Ками, ну как такое быть может?..
Хаширама никогда не оставит свою деревню и свой клан. Великие люди они такие, сами не видят своего величия, но для окружающих оно сверкает ослепительно, затмевая солнце.
Я любил своего брата. Я всегда знал, что ему больше всего требуется; ему предстояла битва. Ему нужно было тепло, хоть искорка, чтобы жечь костры и воспламенять одним взглядом всю душу - я просто крепко его обнял. Руки его были в крови. Мои тоже. Мы стояли, спаянные, словно цельная скала - было тепло; это было то, что нужно нам обоим.
Я помог ему раздеться. Омыл руки из ведра, свои тоже - мы снова застыли и смотрели друг на друга.
- Ну ё, да пошли уже, - я пихнул его к кровати, как в детстве, когда он за книги все держался и забывал спать лечь. Хаширама вообще умный, ему что интриги, что гедзюцу - один хрен, видит насквозь и то, и другое. И в детстве столько читал, что странно, как глаза себе не угробил. Вот умный, умнее всех - а такой идиот иногда...
Пришлось мне за двоих. Вот тут бы сучка пригодилась - ну нет уж, хватит. Никаких больше сучек к брату не подпущу. Ему ведь так надо - чтобы рядом кто-то был. Кто-то теплый. Чтобы согреть.
Я поцеловал его тогда - единственный раз, в веко. Не братский поцелуй вроде, но и не девичий. Так. Он все правильно понял - повернулся ко мне, схватил за плечи, и - глаза так сверкают, словно камни блестящие. Словно угли.
Первый раз, говорят, хуже всего. Не знаю; я больше точно не пробовал, да и брат вряд ли.
Хаширама только делал все медленно-медленно. Если б я так за девицей какой ухлестывал, точно гнала бы в шею, но тогда это правильно было.
Он лежал ко мне спиной, на которой все еще мои кровавые отпечатки были, а я пытался растянуть его получше, пока он не бросил: "Да хватит уже копаться, Мару, не девица я, как ни верти" - и схватил меня за руку.
Я тоже постарался медленно - узко было, мр-рак, и чувствовал я, как он от боли дрожит, и сам дрожал - тело требовало врубиться в ритм и задать жару, как обычно. Вместо этого я вошел наполовину и остановился - как оно там? Хаширама сам подался навстречу, что-то прошипев.
Я понял; опустился - и снова поднялся, и снова; не отпуская его руки...
Так ее не отпустив.
Наутро он пылал, как всегда - победой и решимостью. Тот бледный след, словно бельмо, из взгляда пропал, и все стало как обычно. Я подумал, что смогу вздохнуть спокойно.
Потом еще несколько лет мне было так чертовски стыдно – за свое облегчение и радость, когда собственными глазами увидел смерть сучки. Кьюби снова отправился под замок – на сей раз, далеко в горах и под крепкую печать. Пусть попробует соблазнять камень, тварь.
Я надеялся, что больше таких врагов у нас не будет - в общем-то, так оно и было.
А перед смертью… уходя на смерть, никогда не забуду то проклятое сражение, если бы знал, вот сучий случай!..
А тогда, уходя на смерть, он почему-то именно тогда сказал:
- Это твоя деревня, Мару.
Я только потом понял… «Это деревня для тебя, Мару», - вот, что он сказал.
Вот так вот, милая моя Цунаде. Очередная нерассказанная байка для тебя. Потому что история для маленькой принцессы должна быть веселой и поучительной.
Потом.
Я расскажу это потом.
Когда смогу говорить обо всех, союзниках, врагах, даже сучках… рассказать, кем они были, а не кем я их видел. Потому что какая это в жопу поучительная история… так, дешевый роман с прилавков. Нельзя так рассказывать про твоего дедушку, моего брата, Великого Сенжу, который создал нашу деревню и принес нам мир.

@темы: Хокаге, Drama, Учиха Мадара, Яой, Фанфик, Хаширама/Мадара, R, Тобирама Сенджу, Тобирама/Хаширама, Хаширама Сенджу

---

[gero_likia]

Объявление!

Господа сообщники Дело в том, что у нас с вами скоро знаменательная дата - 23 октября у Хаширамы-сама День Рождения!

А посему у меня к вам назрел животрепещущий вопрос: не хотите ли вы провести мини-фест в его честь? Я понимаю, времени мало, однако размер работ, думаю, будет где-то 300-500 слов (можно и больше, если кто-то потянет, но не обязательно), то есть - средний драббл В таком случае в сроки вполне можно уложиться. Итак, голосуем Если наберётся хотя бы десять участников, то я займусь организацией
Распространение ссылки на голосование приветствуется

UPD. Мда, четыре потенциальных участника - это даже не смешно *вздыхает* Ну что ж, не судьба. Тем не менее, господа, любящие Хашираму-сама так же нежно, как я, и, может, даже нежнее! Призываю вас подобающим образом поздравить Величайшего Хокаге с Днём Рождения В конце концов, если бы он не создал Коноху, привычного нам мира не существовало бы

запись создана: 12.10.2008 в 23:40

Вопрос: Проводить ли мини-фест имени Хаширамы-сама?

1. Да, я буду участвовать		4	(14.29%)
2. Да, я буду читать		22	(78.57%)
3. Нет		2	(7.14%)
Всего:		28

@темы: Организационное

---

Немного арта

[Эльверт]

Нашла тут парочку ХашиМадар, и на обоих Мадара почему-то с едой.))
Хаширама странный какой-то...
Автора, к сожалению, не назову - потеряла ссылку. Но кто-то из японцев.

@темы: Хокаге, Мадара, Арт, PG

---

[in se]

Название: Змеи в траве
Персонажи: саннины
Рейтинг: pg-13 (за грустное, за намёки и за мат)
Жанр: зарисовки почти бытовые считаются жанром?..
Дисклеймер: всё принадлежит Кисимото, автор поиграть взял
Саммари: саннины обыкновенные, три штуки, чуть-чуть флешбеки про бурную юность
Примечания: жестокое обращение с животными - ненамеренно. автор свято верит, что орочимару тоже когда-то был мелкий и почти как люди )


1. Дзирайя и Орочимару

- А ну, что ты сейчас сказал?!
Дзирайя пожалел, что на опушке за полигоном нет никого, кроме них, и никто ему потом не поверит, вздумай он описать выражение орочимарова лица в этот момент.
- Тебе повторить? Доиграешься со своими гадами, Орочимару, совсем оглохнешь, - засмеялся он.
И едва успел отпрыгнуть на толстую ветвь, когда рассерженный приятель бросился на него.
- Для особо одарённых! - возвестил он оттуда, помахивая растрёпанной стопкой фотографий. - Пока я занят делом, Орочимару таскает у меня фотки ненаглядной нашей Цунаде-химе!.. И если б кто-то спросил меня зачем...
- Зараза!
Орочимару мгновенно взлетел на то же дерево, и Дзирайя едва успел увернуться от нескольких быстрых ударов.
Фотографии у него в руках были сделаны без ведома Цунаде, а откровенностью тянули в лучшем случае на несколько переломов и сквозную дыру в черепе.
- Кто бы мог подумать!..
- Извращенец, Дзирайя, верни где взял!
- Это тебе, что ли?
Дзирайя резво отскочил на противоположный конец ветви, скорчил обидную рожу с высунутым языком, снова отпрыгнул. Орочимару, снова не сумев его достать, на секунду замер, бешено глядя на него, - и вдруг рванулся вперёд, по пути складывая печати, Дзирайя не успел разглядеть, для чего точно. Подпрыгнув, он перевернулся в воздухе, привычным движением разворачиваясь для ответа и прижав к груди драгоценную стопку...
И неожиданно полетел вниз, получив удар совсем с другой стороны.
Клон.
Когда только успел?!
- Отдай сейчас же!..
Мешком свалившись в траву, Дзирайя так и не выпустил фотографий. Тут же на него рухнуло извивающееся тело, явно намеренное сделать из него лапшу, - он еле успел извернуться, поставить блок и даже отбить несколько ударов.
Блок, увернуться, ударить, с другой стороны, перехватить, блок...
Несколько мгновений спустя оба замерли, тяжёло дыша.
- Ты... - стиснул зубы Орочимару.
Дзирайя держал его руку так, что ни ударить, ни вывернуться не было возможности. Другую руку Дзирайи держал он сам, жёстко прижимая того к земле. Глядел ему глаза в глаза, близко и предположительно грозно, - радужки совсем посветлели, зрачки сузились. Правда, одновременно он попытался скосить глаз на рассыпавшиеся по траве фотографии, и Дзирайя тут же усмехнулся зрелищу.
- Ну и что ты теперь будешь делать?
Орочимару нахмурился - и вздрогнул, сообразив, что колено приятеля зависло чуть ли не между его ног.
Весомый аргумент в драке, ничего не скажешь.
- Ты, - холодно и очень ровно повторил он.
Дзирайя вдруг тоже сообразил. К его щекам мгновенно прилила кровь, а брови удивлённо поползли вверх.
- Что за фигня, - пробормотал он, потому что надо было что-то сказать.
Орочимару продолжал смотреть на него широко раскрытыми глазами.
Трава щекотала шею. Он попытался было дёрнуться от неё в сторону.
Орочимару неровно вздохнул и крепче прижал его руку.
- Это... - снова попытался Дзирайя. - Личная техника Цунаде-химе - одним именем заставить покраснеть самого Орочимару!.. А ведь...
- Заткнись.
Дзирайя удивлённо моргнул, и слова кончились.
Длинные волосы приятеля свешивались на него чуть неровными прядями, и он чувствовал, как они щекочут его прямо сквозь одежду.
Какого чёрта, подумал он, и осторожно, очень медленно и осторожно повёл коленом вверх.
Орочимару вдруг закусил губу и опустил глаза.
- Отойди, - напряжённо произнёс он. - Дзирайя. Сейчас же.
- Дурак, - его голос почему-то прозвучал ещё тише, чем ему хотелось. - Куда же я тебе здесь отой...
- Твою мать!..
Внезапно рванувшись вперёд, Орочимару отпустил его руку, ударил куда-то рядом, почти попав ему по уху, - он же успел только вскрикнуть от неожиданности и, попытавшись увернуться, кинулся в сторону. В результате обоих, прокатившихся кувырком по траве, разбросало в стороны.
Дзирайя, напоровшись локтем на сучковатую ветку, тут же вскочил на ноги.
- Какого хрена ты творишь?!
Бледный Орочимару в ответ медленно поднял руку.
В ней, неторопливо извиваясь, шипела толстая болотного цвета змея. Блестела на солнце и, казалось, готова была в любую секунду броситься.
Орочимару держал её крепко у самой головы, и по его запястью текла кровь.
- Ядовитая, - чуть звенящим голосом сказал он. Резким движением выбросил гадину подальше в заросли и скривился: - У самой твоей пустой головы охотилась. Глухой дурак.
- А... - На дурака Дзирайя решил пока не отвечать, тем более, что обдумать всё сразу как-то не получалось. Покачав головой, он изумлённо посмотрел вслед змее. - Спасибо.
- Да нужен ты мне...
Орочимару уже сидел на земле и стянутым с головы протектором пвтался с горем пополам замотать руку.
- Ядовитая, говоришь? Слушай, она же тебя укусила!..
Дзирайя подскочил к нему, но он лишь вяло отмахнулся.
- Ничего мне от этого не будет. Это всего лишь змея, - сказал он так, словно это всё обьясняло.
Однако Дзирайя кивнул и поверил сразу.
- Дай перевяжу, - примирительно сказал он, протягивая руку.
- Сам справлюсь.
- Да нужен ты мне. За повязку твою просто обидно. На ней символ селения, а ты её...
- Да вяжи, - к Орочимару быстро возвращались привычные интонации. - Не ной только над ухом...

Потом они вместе собрали рассыпавшиеся фотографии.
Орочимару внимательно перебрал их, рассмотрел со всех сторон, - и равнодушно протянул Дзирайе.
- Забирай, мне уже не нужны.
Тот с некоторым удивлением повертел в руках пачку, не обнаружив ничего нового, бережно сложил их и убрал в карман. Когда он поднял глаза, его друг уже развернулся, чтобы уйти.
- Эй, Орочимару!
- Ну что? - обернулся тот.
- Я хотел сказать... Не говори ничего Цунаде-химе, договорились?
Орочимару внимательно посмотрел на него, приподняв бровь.
- Я имею в виду, о фотографиях! - торопливо взмахнул руками Дзирайя. - Вряд ли ей понравится слушать, что ничего такого мы не хотели, то есть я, короче, ты понял.
- А... Ладно. Мне всё равно.
- Договорились? - с подозрением прищурился Дзирайя.
- Это ваши с ней проблемы, - пожал плечами Орочимару, снова повернувшись к нему спиной. - Разбирайтесь сами. Считай, да.
- Я знал, что тебе можно верить! - просиял Дзирайя всеми зубами сразу.
В волосах у него щекотно застряло несколько травинок.


2. Орочимару и Цунаде

- Кто бы мог подумать, - покачала головой Цунаде, смачивая чем-то ватный тампон.
Стоило ей коснуться им кожи, как Орочимару зашипел и воззрился на неё, как на подкравшегося со спины врага.
- Спасибо! Ты не могла сделать это с помощью обычного медицинского дзюцу?
- Могла, - невозмутимо сказала она, обрабатывая его руку. - И ещё сделаю. Но так вернее, согласись.
Соглашаться Орочимару не стал, но и вырваться не пытался.
Когда он, шатаясь и держась за стены, вошёл к ней, она сперва решила, что её товарищи по команде всё-таки решили друг друга добить. Через секунду, когда Орочимару гордо выпрямился и тут же вцепился в руку, - что он добрался в своих, как он это назвывал, исследованиях до какой-то прямым текстом запрещённой части, а за это, как известно, обычно приходится платить: просто так техник не запрещают.
Рука была холодная, успела онеметь и распухнуть, а криво намотанная повязка прилипала к ней только благодаря свернувшейся бордовой корке. Состояние самого Орочимару доверия тоже не внушало - испарина на лбу, глаза ввалились, а судя по неувернным движениям, пол и потолок у него вот-вот поменяются местами.
- Кто бы мог подумать, что ты боишься змеиных укусов.
- Я не боюсь, - отрезал Орочимару и пошатнулся.
Цунаде подхватила приятеля и усадила обратно на стул, придерживая за плечи.
Он немедленно попытался вернуть на лицо невозмутимое выражние, явно не замечая, чего это стоит его телу. Поддерживая его и уверенно перемещая на кушетку, Цунаде подумала, что полуобморок в исполнении Орочимару выглядит до умиления забавно. Впрочем, кто бы ей поверил, расскажи она кому эту байку...
- Не двигайся, - предупредила она, концентрируя чакру в руках. - Это яд, притом сильный. Тебе, умник, повезло. Пришёл бы ко мне на полчаса позже, и прощай рука. Чего же так не расчитал?
- Ну, извини, - усмехнулся он, пытаясь не морщиться. - Может, в следующий раз получится. Я, знаешь ли, никогда с такими не работал. Следовало это учесть, наверное.
- Как тебя вообще угораздило? Повелитель змей, блин.
- По глупости, - с какой-то усталой досадой ответил он, прикрывая глаза.
- Ну-ну.

Цунаде изучала медицинские техники уже полгода и в общем считала себя достаточно талантливой куноичи, - и всё-таки, когда она направила поток чакры прямо в его тело, он выгнулся дугой и почти прокусил губу насквозь, чтобы не заорать.
И, кажется, меньше, чем через минуту, его губ коснулась прохладная влажная ткань.
Он открыл глаза и медленно расслабился. Цунаде сидела рядом и осторожно промакивала кровь с его лица.
- Всё, - сообщила она просто.
А ещё от напряжения, наверное, у неё чуть дрожали пальцы.
- Жёстко, - негромко произнёс он на выдохе и улыбнулся - от привычной усмешки осталась слабая, но чёткая тень.
Девушка тут же отняла тампон от его губ и пожала плечами.
- Пришлось делать это быстро. Сомневаюсь, что ты бы потребовал другого способа, если, конечно, тебе дороги твои конечности. Чувствуешь что-то?
Он осторожно попытался пошевелить пальцами укушенной руки.
- Нет. А должен?
- Не должен ещё с пару часов, - удовлетворённо кивнула она. - Потом восстановишься. А идти ты можешь уже сейчас, - добавила она и убрала ладонь с его пальцев.
Орочимару неторопливо свесил ноги с кушетки, восстановил равновесие, после чего кивнул.
Цунаде отвернулась, собирая кусочки бинта и ваты и позвякивая какими-то металлическими инструментами на столе рядом.
- Цунаде.
- Да?
Звон прекратился.
Цунаде спиной почувствовала, как он внимательно смотрит на неё, явно зная о том, что она этого терпеть не может. Как всегда. Она обернулась к нему и посмотрела в глаза.
- Дзирайе не говори, хорошо?
- Что тебя тоже может покалечить змеиный укус? - приподняла она бровь.
- Это ненадолго, - хмыкнул он.
- Тогда какая тебе разница?
- Просто... Я не хочу.
Опустив глаза, она чуть подумала - и махнула рукой.
- Договорились. Это, в общем, ваши дела, и нечего тогда втягивать меня в свои споры.
Орочимару вдруг неожиданно быстрым, плавным движением скользнул к ней и оказался совсем близко.
- Спасибо, - тихо произнёс он, приподнимая руку и словно намереваясь коснуться её пальцев.
Она чуть заметно дёрнула уголками губ и ответила:
- Иди ты знаешь куда...
Орочимару усмехнулся в ответ - и молча ушёл.


3. Цунаде и Дзирайя

- А ещё я иногда думаю...
- Хватит.
Пиала с глухим стуком опустилась на стол.
Дзирайя замолчал. Он сидел за столом напротив, смотрел в одну точку - чуть мимо её виска - и этот неподвижный взгляд не дрогнул даже от её негромкого выкрика.
Темнота за окнами кабинета постоянно порывалась пробраться в помещение, и Цунаде предпочитала смотреть то на его ладони, сжимающие пиалу, то и вовсе в свою.
Им уже очень давно не было необходимости смотреть друг другу в глаза.
- Ты права, Пятая, - наконец чуть улыбнулся он, тряхнув головой. - Нечего. Сколько можно копаться в прошлом, как какие-нибудь трухлявые... Старейшины.
Хокаге улыбнулась ему в ответ - тоже почти незаметно, потому что широкие неискренние улыбки предназначались совсем для других обстоятельств.
Ряд бутылок из-под саке на краю стола наглядно показывал - сколько.
- Мы пьянствуем в кабинете Хокаге Селения Скрытого Листа, - добавил он. - Представляешь?
- Точно, - почти удивлённо покачала головой Цунаде. И уточнила: - Ты пьянствуешь, и не просто, а спаиваешь Хокаге.
- В этом искуссте Годайме Хокаге не превзойти даже мне.
- Ты пьян.
- Да.
- Так я и думала. Уровень алкоголя в твоей крови...
- Да.
- Ты издеваешься надо мной?
- Да... Эй, это было нечестно.
- Дааа, - невозмутимо протянула она.
Дзирайя поднялся. Посмотрел на неё внимательно, заглянул в лицо.
Иногда становится не нужно смотреть в глаза, вслушиваться в умные слова или проводить время рядом, чтобы понимать друг друга.
Но кто сказал, что человек обязан делать лишь то, что нужно.
Глаза у неё оставались такие же ясные, тепло-пряные, похожие на густой прозрачный мёд. Ни страх, ни боль, которая кому послабее выжгла бы всё нутро, оставив лишь неподвижную золу, ни реки саке, - не заволакивали их никогда. Можно было смотреть, как в чистый золотистый ручей, и безуспешно пытаться увидеть его дно.
И Дзирайя смотрел.
Во все глаза.

Перед тем, как вежливо уйти через центральное окно, он обернулся.
И одновременно она подошла к нему, уже набрав воздуха в грудь, чтобы что-то сказать.
- Дзирайя...
- Цунаде-химе.
Оба на секунду замерли.
Потом она вопросительно кивнула на него.
- Я хотел попросить...
- Не говорить Совету? - лукаво прищурилась она.
- Не говорить... никому. Тебе ещё понадобится этот кабинет и остатки репутации.
Отвели глаза они тоже одноврменно.
Словно между взглядами пробежал лёгкий сквозняк.
Иногда смотреть оказывается очень нужно. Но что-то мешает, не даёт, отстраняет. Чаще всего нужно становится именно тогда, когда преграды уже не убрать, - разве что из памяти, но из пространства в один вздох между двумя ладонями, двумя взглядами - никогда.
- Конечно.
- Удачи.
Паузу перед словом "никому" они оба предпочли не заметить.

@темы: Джирайя, Фанфик, Цунаде, Саннины, Орочимару, PG-13

---

Фанарт

[Kadze]

Еще один Хаширама/МБМ ^^

@темы: Арт

---

[Эльверт]

Извините, не могу не поделиться этим чудом. Чибики.

Саннины:


Основатели и Хокаге:


И отдельно - Хаширама, ибо он вынес мозг.


Нарезано вот с этого арта.

@темы: Джирайя, Хокаге, Мадара, Цунаде, Арт, Саннины, Орочимару, PG

---

Мини-драбблы))

[Stef Boread]

Автор: Эстебан Бореад
Рейтинг: G-PG-13
Дисклеймер: Персонажи - Кисимото-самы. =)
Примечание: Персонажи, написанные через союз "и", парами не являются))

Цунаде/Гаара

Цунаде/Гаара
Получив в очередной раз от Пятой Хокаге Конохи послание, начинавшееся с:"Мой милый Казекаге", - Гаара надолго задумался, на ЧТО же он готов пойти ради любимого селения.

Цунаде и Наруто

Цунаде и Наруто
Терпя все его выходки, вездесущность и нахальство, Цунаде ни за что бы не призналась, что считает Наруто как за своего внука. Нет, нет и ещё раз нет! Разве только как за сына.

Джирайя/Цунаде

Джирайя/Цунаде
Как же она кляла себя в юности, что связалась с таким идиотом. Как же она кляла себя в зрелости, что привязалась к этому извращенцу. И сейчас ей осталось только проклясть себя, что осталась жить после того, как он умер...

Джирайя и Наруто

Джирайя и Наруто
Обнаруженный Джираей у постовой щёлки в женскую баню, Наруто открыл было рот, чтобы возмутиться, но промочал и только вздохнул. "Я ВАС здесь искал, Извращенец!" - само застряло в горле при виде слёз восхищения в глазах сенсея.

Мадара/Хаширама

Мадара/Хаширама
Когда результатом "встречи, чтобы поговорить и решить все недоразумения и вопросы", стала огромная живописная долина с водопадом, Хаширама невольно задумался, как бы неугомонному Мадаре направить энергию и в другие, менее масштабные для страны русла...

Джирайя и Какаши

Джирайя и Какаши
- 106 сантиметров.
Какаши потом долго мучал вопрос: ценой же каких усилий это было узнано?.. Правда, он был заранее уверен, что повторять опыт сенсея ему б не хотелось.

Нидайме/Хаширама

Нидайме/Хаширама
Кто бы мог подумать, что для старшего Сенджу, сильнейшего шиноби, перевернувшего не только политическую ситуацию страны Огня, но и ставшего символом покоя и незыблемости как для ниндзя, так и для обычных гражданских, опорой стал никто иной, как его младший брат. А Хаширама, между тем, отдаваясь силе его рук, тихой улыбкой благодарил судьбу за этого человека рядом.

Нидайме/Хаширама/Мадара

Нидайме/Хаширама/Мадара
Что такое вакуум в душе, Нидайме понял после того, как им с братом даже вдвоём с трудом удалось угомонить Мадару.
И проблема была здесь не в сексуальной жажде. Просто, проснувшись в одной кровати на троих по утру, он понял, что боится как никогда ранее. И, притягивая к себе ближе хмурящегося во сне Хашираму, он уже знал, что не даст жить Учихе в Конохе: чёрная дыра этой души была слишком опасна для всего, что он любил.

Мадара/МБМ

Мадара/МБМ
Когда Мадара сам повязал светлую полоску ткани на его глаза, его брат улыбнулся: он тоже не хотел, чтобы Мадара чувствовал вину за эти красные дорожки из глаз. Старший Учиха же сделал это, чтобы больше никто не мог увидеть в чёрных провалах глазниц с запекшейся кровью то, что показалось ему - будущее его и его клана.

Хаширама/МБМ

Хаширама/МБМ
Из всех Учих только этот человек вызывал у Хаширамы приязнь, но и к ней примешивалась немалая доля жалости за выбранный путь - Сенджу никогда не мог понять того надрывно-кровавого отпечатка, что накладывался даже на самые чистые чувства в этой странной семье.

@темы: Джирайя, Джен, Хокаге, Мадара, Яой, Драбблы, Цунаде, Саннины, PG, PG-13

---

"Путь ниндзя"

[Кито]

«Путь ниндзя»
Автор: Кито ака Otsuka Hoochu.
Герои: Минато и саннины.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: юмор.
Предупреждения: нетрезвые!саннины, мелкий!Минато.
Дисклеймер: Наруто принадлежит Кисимото Масаси и тем, с кем он щедро поделился. Я в число этих счастливчиков не вхожу, мое - только удовольствие.
От автора: написано для dark1977 и Стража. Товарищи, спасибо за идею. <333
Статус: закончен.

* * * Тим-тирлим? * * *

* * *

- Минато-кун! – расплылась в улыбке Цунадэ, увидев идущего навстречу Минато. Был вечер пятницы, и уже известные на всём континенте – в определённых кругах – саннины праздновали это событие. Или, быть может, просто напивались под настроение – кто же их, великих, знает? Но факт оставался фактом: Цунадэ была изрядно нетрезвой, Дзирая блаженно щурился и смеялся о чём-то своём, вечном, и даже вечно невозмутимый Оротимару сейчас выглядел на редкость счастливым – возможно, благодаря румянцу на щеках. Минато мгновенно оценил ситуацию и попытался ретироваться, желательно, в другой конец Конохи, чтобы великие не смогли – или не захотели – его догнать. Впрочем, удрать не получилось: Дзирая резво ухватил своего любимого ученика за шкирку.
- Ты это куда?
- Да я это... тренироваться! – нашёлся Минато.
- Вр-рёшь! – непреклонно заявил Дзирая. Оротимару глупо хихикнул и – о ужас! – икнул. А потом уставился на Минато – тот тут же понял, что значит быть нежеланным свидетелем. – Как-кая т-такая трен-ниров-вка?! Поч-чему не знаю? – пробурчал Дзирая. – Всё вр-рёшь!
- Как можно, учитель? – пискнул Минато, пытаясь вырваться из железной хватки. – Ничего я и не вру. Да правда же!
- Дзирая, отпус-сти мальчиш-шку, - расплылся в улыбке нетрезвый Оротимару, не сводивший глаз с Минато. – Я с-с ним потренируюс-сь... – Минато тут же перестал вырываться и тихо-мирно повис в руке Дзираи.
- А что такое? – спросил он как можно более невинно. – Я вам зачем-то понадобился, да?
- Мальчики! – вмешалась, наконец, в происходящее Цунадэ. – Дайте мне поговорить с Минато-куном, я его сто лет не видела! А вам, мужикам, только бы порвать мальчонку! Поначитались, понимаешь, всякого... – «Мальчики» залились густой краской, Дзирая поспешно отпустил Минато. Тот не успел сориентироваться и плюхнулся на землю.
- Ну, вставай, вставай, - нежно улыбнулась ему Цунадэ. Больше всего это походило на голодный оскал львицы. Минато сглотнул, но на ноги поднялся. Бежать было некуда: над ним уже нависла Цунадэ, за спиной – чуть в отдалении – стояли и сверлили спину взглядами Дзирая и Оротимару. Тягаться в скорости с саннинами в полном составе не хотелось. Особенно с двумя за спиной – больно у них настроение было... странное. – Пойдём, выпьешь с нами.
- Да я несовершеннолетний, Цунадэ-сама... – пробормотал Минато, отчаянно прикидывая, как бы ему отвертеться от надоедливых великих и добраться уже до Итираку, тем более что до него оставалось-то метров пятьдесят, не больше. – Мне...
- Плевать! – непреклонно заявила Цунадэ. – Или ты меня не уважаешь?
Минато внимательно посмотрел на нахмурившуюся Цунадэ и поспешил заверить, что уважает. А то как же без уважения-то, к старшим-то?
- Молодец, - протянула Цунадэ. – А Дзираю уважаешь? – Минато буквально чувствовал, как два недовольных взгляда сверлят ему спину между лопаток.
- Уважаю! – громко сказал он. Один из взглядов стал явно недовольнее. Минато поёжился. – Оротимару-сама, вас я тоже очень-очень уважаю! – пискнул он.
- Вот и с-славно! – Оротимару тут же нарисовался у него за спиной и по-хозяйски положил руки на плечи. – Пош-шли!
- Вот-вот! – взбодрилась Цунадэ. – Оротимару дело говорит, пацан! Веди!
И Минато повёл – в ближайший бар. Он, конечно, бросил полный тоски взгляд на Итираку, но Дзирая тут же пресёк все его попытки попасть, наконец, в достойное для ужина место. Проще говоря, взял за шкирку и развернул на сто восемьдесят градусов. Минато поплёлся в означенном направлении, лихорадочно вспоминая, где обычно собираются синоби. Желательно, дзёнины или ребята из отрядов специального назначения. На ум ничего не приходило – возможно, потому что никогда раньше для Минато этот вопрос не был актуальным. Он повертел головой в надежде увидеть кого-нибудь знакомого из старших синоби – может, его всё-таки спасут от саннинов? Конечно, вряд ли кто станет за него драться, но намекнуть-то могут? Как назло, никого рядом не было. Минато тяжело вздохнул и покосился на ближайшую вывеску. Оротимару ненавязчиво сжал руку на его плече, и Минато тяжело вздохнул.
- В-вот, - пробормотал он, - сюда можно зайти.
- А у тебя губа не дура, малыш! – восхитилась Цунадэ. – Мой любимый бар! Я как раз хотела предложить отправиться сюда напоследок – ближе к вечеру. Но не проблема, зайдём и сейчас. Хозяин! Сакэ нам!
Минато зашёл следом за Цунадэ, за ним с грохотом вломились Оротимару и Дзирая. Он тяжело вздохнул. Если для учителя всяческий грохот и возня редкостью не были – честно говоря, Минато был уверен, что мастер Дзирая не может быть тихим, если только не подглядывает за девчонками и не выполняет опаснейшее задание. Что же до Оротимару, то те звуки, с которыми он вломился в бар, и слова, которыми он сиё действо сопроводил, настораживали. Оротимару был чертовски нетрезв и, соответственно, неадекватен. Даже больше, чем обычно. Минато в очередной раз поёжился и от всей души пожелал оказаться за тридевять земель от треклятых великих синоби с их треклятой выпивкой. – Эй, пацан! – Кто-то помахал рукой у него перед глазами, Минато вздрогнул и удивлённо уставился на наклонившегося к нему мужчину – огромного, раза в три больше его самого. – Сколько лет тебе, спрашиваю? – хмуро вопросил мужчина. Минато лучезарно улыбнулся, воспряв духом. Он же не виноват в том, что несовершеннолетним в заведениях Конохи не наливают? Не виноват. А стало быть, и сердиться Цунадэ будет не на него – чем не чудо?
- Да двадцать стукнуло, вторую неделю гуляем, - услышал Минато над своей головой. Он возмущённо вскинулся: как можно, Дзирая-сэнсэй! Дзирая только посмотрел на него – и Минато увял. Угораздило же его связаться с нетрезвыми саннинами... Они и трезвыми-то наводили ужас на большую часть Конохи, и Минато, несмотря на всю свою гениальность, исключением вовсе не был.
- Мелковат он у вас, - пророкотал хозяин, ставя поднос с четырьмя бутылками сакэ на стол. – Не пить тебе, пацан, надо, а тренироваться побольше.
- Да я... – начал Минато и задохнулся от тычка в бок – со стороны Оротимару.
- Вс-сегда это з-знал, - прошелестел тот, широко улыбаясь хозяину. – Дз-зирая, с-слышиш-шь?
- Т-так я эт-то всегда ему и гов-ворю, - подхватил Дзирая. Минато наградил его убойным взглядом – мол, кто это кому говорит? – Глянь-ка, не нрав-вится мальчонке. Прав-вда глаза режет?
- Наливай лучше, - процедил Минато. Страх таки уступил место злости. Сначала его чуть ли не насильно затаскивают в бар, врут насчёт его возраста, а потом ещё и в алкоголизме обвиняют? Ну, раз уж так сильно его хотят напоить... Минато храбро опрокинул в себя первую рюмку. Горло и желудок тут же обожгло – так огненные дзюцу обжигают лёгкие. По телу разлилось приятное тепло – вот только не было бы его так много... Минато выдохнул через нос и, не удержавшись, покосился вниз – не пошёл ли пар и ноздрей? По ощущениям было очень похоже.
Дзирая расхохотался, за ним – Цунадэ с Оротимару. Минато шумно вдохнул и поставил рюмку на стол. Ему казалось, что он чувствует, как в желудке – пустом, кстати, поесть он так и не успел – перекатывается жидкость. В груди приятно потеплело. Ни головокружения, ни тошноты Минато не чувствовал – вопреки всем рассказам об алкоголе и опасностях, с ним связанных.
- Ещё? – осведомился Дзирая. Минато с трудом припомнил, что только один раз видел его таким довольным. Помнится, тогда ему было безумно стыдно за своего учителя. А ещё безумно неловко за ничего не подозревающих девушек.
- Ты сам-то пей, - ответил он. Ничего лучше в голову не пришло, а ко второй рюмке Минато ещё не был готов. По меньшей мере, он не собирался пить до тех пор, пока не разберётся, что именно с ним происходит после первой порции. Язык его слушался – хотя сколько раз он видел выпивших людей, разговаривали они весьма несвязно. Голова тоже работала – может, не так хорошо, как обычно, но глупо было бы сваливать всё на алкоголь. В конце концов, он шёл поужинать после тренировки. А у кого хорошо работает голова на пустой желудок, да ещё и после четырёх часов прыжков и ужимок в горах? К слову, двигать тоже получалось без труда – Минато тайком сложил несколько печатей, пальцы слушались прекрасно. Но что-то тем не менее происходило.
- Да я-то уже, - насмешливо ответил Дзирая. Минато хмуро посмотрел на него – мол, только попробуй ещё налить, пока сам не выпьешь.
Оротимару, оценив выражение его лица, коротко хохотнул и расплылся в широкой улыбке. - Мы, Минато-кун, с мис-с-сии вернулис-сь. Отмечаем. Так что тебе догонять и догонять...
- Чего привязались к мальчишке? – вмешалась Цунадэ, по-хозяйски подвигая к себе сразу две бутылки. – Он нам компанию, между прочим, составил. Можно сказать, честь оказал. Так пейте уже тоже!
Минато почувствовал мимолётную благодарность Цунадэ за то, что она отвлекла Дзираю и Оротимару от безбожно увлекательного спаивания гэнина. Впрочем, стоило благодарности появиться, как она тут же улетучилась. В конце концов, кто первый потащил его в бар? Не подай Цунадэ эту безумную идею – может, сидел бы сейчас Минато в Итираку и жевал вторую порцию рамэна со свининой. Он тяжело вздохнул. Вместо рамэна перед ним стояли сушёные рыбки, вместо чая – вторая рюмка сакэ. Вечер не складывался. Дзирая с Оротимару, глупо улыбаясь, во все глаза смотрели на него.
- Ну что вы на меня смотрите? – пробурчал Минато, взяв вторую рюмку в руки. Не всё ли равно, что с ним происходит? С первого раза от алкоголя точно не умирают. А судя по более чем живым и здоровым саннинам, со второго – и триста второго – тоже. Минато выпил, стало ещё теплее. Неужели в баре было так же жарко, когда они зашли? – Что смотрите, ну? Я не для того.
- Он не для того! – довольно воскликнула Цунадэ и расхохоталась. – Мальчики, вы слышали? Дзирая, а у твоего ученика глаз-алмаз! Сразу почуял, что вы не о том думаете!
- Чего?! – вскинулись Дзирая и Оротимару. Минато даже показалось, что они немного протрезвели. И правда, в словах Цунадэ было слишком много... опасных намёков. Синоби не любят упоминаний неуставных отношений, а уж за обвинение в гомосексуализме можно получить в ухо практически от любого. И неважно, мужчине ты это сказал или женщине. Синоби – они не для того. И Минато тоже ничего особенного в виду не имел.
С другой стороны, в Конохе не было ни одного человека, достаточно безумного, чтобы дать в ухо пьяной Цунадэ. Минато это понял давно, даже до встречи этим вечером. Но всю важность этого факта он осознал только сейчас, когда Дзирая и Оротимару вскипели от праведного гнева, но ровным счётом ничего не сделали – если не считать невнятного шипения в сторону. Даже в ответ ничего не сказали: кто-кто, а Цунадэ на любой намёк в свою сторону ответила бы оплеухой. Учитывая силу её оплеух, никто бы и не рискнул что-то сказать. Дзирая и Оротимару исключением не были.
Минато расплылся в довольной улыбке. Всё, что ему требовалось, - не перегнуть палку, чтобы Цунадэ не присоединилась к возмущению Дзираи и Оротимару. Минато почти зажмурился от удовольствия: ну разве способна нетрезвая и весёлая Цунадэ возмущаться?
- А ничего, - ответил он негромко, протягивая рюмку Цунадэ, - просто взгляд у вас нехороший, Дзирая-сэнсэй. Вот вы так на девчонок у водопада смотрите, а я-то тут при чём? – Дзирая вспыхнул, Оротимару нахмурился, Цунадэ с довольным смехом налила Минато ещё сакэ.
- С-с малыш-ша хватит на с-сегодня, - сказал ей Оротимару. Его безобидное пьяное заикание (Минато видел десятки нетрезвых синоби, которые лыка не вязали, ничего страшного в этом не было) звучало теперь вовсе не таким безобидным свистом. Змея, подумал Минато, как есть змея. Шипит – стало быть, недовольный. За друга обиделся.
Цунадэ же, напротив, казалась весьма счастливой. - Брось, Оротимару! – ухмыльнулась она. – Малыш шутит.
- Шучу, - согласился Минато и выпил четвёртую рюмку. Что-то ему подсказывало, что пора остановиться – в конце концов, можно было уже и не пить. Дзирая и Оротимару ему ни за что не нальют – идея выпить вместе с учеником им обоим явно разонравилась. А Цунадэ, быть может, и не заметила бы вовсе. А там, глядишь, можно было бы и улизнуть под шумок... И тем не менее, остановиться Минато уже не мог. Во-первых, было очень тепло и уютно – зачем тащиться в Итираку, если и тут хорошо? Во-вторых, можно было отыграться на учителе за все часы изнурительных тренировок. В-третьих... ну когда ещё ему дадут выпить сакэ в лучшем баре города? Лет через восемь?.. А когда ещё доведётся подоставать Оротимару, да ещё и без оглядки на то, что от него может и попасть?
Не то чтобы Минато так не любил учителя или Оротимару. В общем-то, они оба были неплохими. Да, заносило их иногда, но кто из синоби этим не грешит? И сакэ ему не настолько нравилось, чтобы всерьёз оставаться с саннинами только из-за него. Просто... Минато не любил упускать уникальные возможности – такой уж у него был характер. И путь ниндзя, конечно. Дают – бери, бьют – давай сдачи. В данный конкретный момент ему давали. – Шучу, - повторил Минато и поставил рюмку на стол, к Цунадэ поближе. – Но, во-первых, в каждой шутке есть доля правды. А во-вторых, зачем вам такой язык, Оротимару-сама?
- Кстати, меня это тоже всегда интересовало, - отозвалась Цунадэ, не забыв наполнить рюмку Минато. – Оротимару, у тебя комплексы?
- Может, расскажете, Дзирая-сэнсэй? – ухмыльнулся от уха до уха Минато. В голове приятно гудело, тепло разлилось по всему телу. Он попытался сложить пару печатей – проверить, что у него с координацией. Ничего не вышло, Минато, впрочем, решил не задумываться на эту тему. Подумаешь, печати. Можно подумать, ему придётся отбиваться от кого-то этой ночью.
- Это делается не так, Минато, - пробурчал Дзирая, увидев жалкую попытку Минато. – Печать тигра...
- ...правда, у него ловкие пальцы, Оротимару-сама? – с самым невинным видом, на который он был способен, Минато толкнул Оротимару в бок. Тот наградил его убийственным взглядом и что-то прошипел в ответ в унисон с Дзираей. Они оба были уже трезвые. Слишком трезвые для вечера пятницы и, естественно, настроения это ни одному из них не улучшало.
- Спокойно, мальчики! – Цунадэ хлопнула Оротимару по плечу. – Ну что вы напряглись? Мы всех посетителей распугали, нельзя же так?.. Оротимару, да прекрати ты шипеть, выпей лучше! – Цунадэ рассмеялась и взъерошила волосы Дзирае. – Ой, ну что ты насупился... мальчик пошутил, я посмеялась, ну...
- Отстань, доска, - зло отмахнулся тот. Цунадэ помрачнела и сурово уставилась на него.
- Ты кого это доской назвал, вуайерист обдолбанный?
- Кто это обдолбанный? – взвился Дзирая. – Да ты на себя посмотри, пья-янь!
- Чего? Кто тут пьянь, так это он! – Цунадэ мотнула головой в сторону Оротимару. Минато с трудом припомнил, что тот и правда вечером был пьянее всех троих вместе взятых. Пока не протрезвел со злости, конечно.
- Цунадэ-химэ, ты не права... – прошелестел Оротимару, поднимаясь со своего места.
- Драться на улице, - мрачно пробасил хозяин заведения из-за своей стойки. Ему не первый раз приходилось видеть взъерошенных и орущих друг на друга саннинов. Не то чтобы он их не боялся. Боялся, конечно, и до дрожи в коленях – в конце концов, он даже синоби не был, обычный гражданский. Дело было в другом: разнеси ему какие-нибудь ниндзя бар, на что жить дальше? Осознание сей простой истины прибавляло храбрости – и даже позволяло вовремя отправить особо разбушевавшихся подальше от заведения.
- Да ладно, Ороттян...
Оротимару сверкнул глазами – выглядело чертовски впечатляюще. – А ну выйдем, - сказал он. Цунадэ только развела руками.
- Ну, раз кто-то хочет получить в лоб...
- ...дам я тебе и в лоб, и по ушам, - отозвался Оротимару.
- Да ты что? – Теперь на ноги встала и Цунадэ. Минато посмотрел в её полные решимости глаза и немного сполз под стол. Его тут нет – и не просите. – И по ушам, да-а-а?
- Да-а-а! – передразнил её Оротимару. – Дзирая, подъём, будешь судьёй.
- Какой, в жопу, подъём? – окрысился Дзирая. – Ты мне тут покомандуй...
- ...да тебе лишь бы в жопу, - немедленно отозвалась Цунадэ, даже не дослушав, что Дзирая хочет сказать. Тот немедленно вскочил на ноги: мол, всё, господа-товарищи, ваши намёки мне поднадоели. Минато с любопытством посмотрел на просвистевший у него над головой сюрикэн: саннины всё-таки не дошли до улицы и начали драться прямо в баре. Хозяин цыкнул на них и кинул в Дзираю свёрнутым полотенцем.
- На улице драться! – Дзирая, Оротимару и Цунадэ посмотрели на него. – На улице... пожалуйста, - повторил тот дрожащим голосом. Минато прекрасно его понимал: встречал он как-то, не далее как час назад, взгляды недовольных саннинов. Надо было отдать хозяину заведения должное: для гражданского он повёл себя чертовски достойно.
А сам Минато на достойные поступки готов уже не был. Каким-то нелепым образом он оказался на полу, и его так приятно покачивало... немного тошнило, конечно, но всё равно было приятно. И когда он успел опьянеть? Минато прикрыл глаза. Вот пусть саннины себе дерутся, а он немного тут... С улицы донеслись задорные крики и странный грохот. Минато улыбнулся сквозь сон: хорошо всё-таки. И качает.
Проснулся он без головной боли – опять же, вопреки всем рассказам об алкоголе. Но пить хотелось ужасно. Хотя самым странным было то, от чего Минато проснулся: его ласково, но твёрдо взяли под руку – вернее, обе руки.
- Пить хочешь? – спросил кто-то. Голос был смутно знакомый. Минато сонно кивнул.
- С-сейчас-с напоим... – ответил второй голос – и тут уже пришлось проснуться. Минато медленно посмотрел направо. Оротимару, тащивший его к выходу, даже не посмотрел на него. Минато так же медленно посмотрел налево. Дзирая, напротив, удостоил Минато взглядом – настолько убийственным, что лучше бы он этого не делал. Минато сглотнул. Цунадэ рядом не наблюдалось – видимо, после разборки саннинов она благополучно отправилась домой. А вот Оротимару и Дзирая не забыли о том, кто изрядно подпортил им прошлый вечер.
- Да нет, - хрипло сказал Минато, вяло надеясь на чудо, - я не слишком-то и хочу...
- А это, - хором заявили Оротимару и Дзирая, вытаскивая его из бара в серое летнее утро, - уже неважно, Минато-кун.
- Я, кстати, - задумчиво добавил Дзирая, - давно хотел научить тебя дышать под водой.
- Да? – спросил Оротимару. Они втроём – Минато беспомощно болтался между двумя взрослыми синоби – резво прыгали по крышам в сторону водопада. – А ты в курсе, что это невозможно? – Минато с тоской взглянул на Дзираю: взгляд у него был полон решимости. Не хуже, чем у Цунадэ прошлой ночью.
- Научим, - мрачно ответил Дзирая. Минато тяжело вздохнул.
Кажется, ему надо внести изменения в свой путь ниндзя.

@темы: Фанфик, Саннины, PG-13

---

Немного арта))

[D~arthie]

+6 штук

+4 штуки

+6 штук

+4 штуки

+4 штуки

+ 4 штуки

Авторы и названия

(1=Uzumaki_Kushina_by_SasoriSama;
2=Uzumaki_Kushina_style_Tabe_by_tabe_chan;
3=Minato_And_Kushina_by_VASSiLi91;
4=__Naruto___Fighting_Dreamers___by_o;
5=Dawn_of_the_1st_day___Yondaime_by_Arya_Aiedail;
6=f_a_t_e_fu_l___n_i_g_h_t_by_innera;
7=Young_Yondy_by_kunoichi_san;
8-Oekaki_club___JIrayaxYondaime25;
9=Hokage_by_Aera83;
10=Nidaime_Hokage_by_pokefreak;
11,12=арт lily;
13=Konoha__s_founding_fathers_by_eagiel;
14=madaraXsenju_by_pyrogina;
15=авторства не знаю)

@темы: Джирайя, Хокаге, Мадара, Цунаде, Арт, Саннины, Орочимару

---

[in se]

Автор: in_se
Персонажи: саннины
Рейтинг: G
Жанр: AU
Предупреждение: мелкие саннины, флешбек, вольное обращение с психологией персонажей
Дисклеймер: права на мир и персонажей принадлежат Кишимото Масаши


- Она больна, да?
Молодая девушка с тёмными влажными глазами и бледный серьёзный мальчик склонились над столом. В маленькой картонной коробке лежал неподвижный комочек серой шерсти.
- Больна, да? - повторил мальчик, поднимая на девушку глаза - светлые, почти янтарные. Зрачки, казалось, напряжённо подрагивают. - Помоги ей.
Но та только покачала головой.
- Она умирает от старости, малыш. И мы ей ничем не поможем, только замучаем напоследок - поэтому не надо. Просто от старости, понимаешь?
Мальчик какое-то время буравил взглядом стол, потом снова поднял взгляд - не на девушку, а вперёд, - и упрямо сказал:
- Нет. Я не понимаю.
- Под старость любой организм изнашивается, и рано или поздно он перестаёт работать. Не может больше принимать энергию, не может её проводить или использовать. Это не болезнь и не рана, поэтому вылечить от этого мы не можем. Но в этом нет ничего страшного.
- Неужели? - заметил мальчик. Он смотрел на маленькую неподвижную мышку сосредоточенными глазами и внимательно слушал. Словно больше не видел живого существа перед собой, - с таким выражением лица он сидел над задачами для старших, которые иногда находил в книгах.
- Поверь мне, - кивнула девушка. - Все умирают когда-нибудь, но ведь и рождаются тоже. И если правильно прожил свою жизнь, то в следующий раз родишься счастливым и удачливым.
- Ты думаешь, что это правда? - пытливо спросил он.
"Не спрашивает просто, правда ли. Не верит? Ох, глупый, как же ты будешь жить..."
- Послушай, - серьёзно сказала девушка, наклонившись к нему и твёрдо глядя в янтарные глаза. - Я точно знаю, что умирает только тело. А ты сам сможешь жить снова, просто другой жизнью... - Она поймала себя на мысли, что никогда не задумывалась, как обьяснять ребёнку восьми лет такие вещи. Тем более ребёнку, который не верит чужим словам просто так, а анализировать их ещё не умеет, поэтому ловит твои интонации, эмоции, отношение к собственным словам. Малейшее сомнение в голосе для него - крючок, который цепляет и не даёт покоя. Она взяла себя в руки и уверенно закончила: - Этого почти никто не помнит и не может доказать, но это так. Ты понимаешь, о чём я говорю?
Мальчик кивнул и снова перевёл взгляд на мышь в коробке. Его глаза, наполовину прикрытые тонкими веками, смотрели куда-то мимо, а губы чуть заметно шевелились.
- Значит, умрёт когда-нибудь кто угодно? - наконец уточнил он.
Девушка кивнула.
- И ты тоже? И я?
Она покачала головой, вздохнув. Потом обошла стол, положила руку ему на плечо и тепло улыбнулась.
- Это будет очень, очень нескоро, я уверена. Так что у тебя ещё будет время об этом подумать. А пока, мне кажется, тебя ждёт много дел куда важнее. Как ты думаешь?
Мальчик пожал плечами и неуверенно кивнул.
За окнами кабинета было почти чистое небо, деревья и чьи-то голоса издалека звенели, как эхо. Звуки рассыпались по подоконникам и весёлым дождём отскакивали от распахнутых рам, иногда влетая в окно. На полу лениво золотились пятна солнечного света.
Мальчик наконец встряхнул головой, прислушиваясь к голосам снаружи, осторожно взял коробку с мышью и молча вышел из кабинета.

"Я точно знаю..."

- Я умру.
Он сообщил это приятелю спокойно, уверенно, тем же тоном, каким констатировал обычно, что тот снова опоздал. Впрочем, тот опаздывал часто и с удовольствием и склонен был считать этот тон обычным.
Им было по восемь лет и не то чтобы они хорошо друг друга знали. Да и нужно ли так усложнять жизнь, которая пока хороша и такой, просто по факту.
Была.
- С чего это ты взял?
Он пожал плечами и уселся рядом на траву. Облака над ними плыли медленно и безумно высоко, трава пахла влагой, землёй, соком и пыльцой, тысячей живых запахов, которые принято называть - просто трава. У приятеля в руках была неумело свёрнутая сигарета, к которой он с затённым подозрением принюхивался.
- Стащил у старших из академии, - гордо сказал он.
- Ну да. Скажи лучше, не стащил, а выклянчил.
- Да ничего подобного! - обиделся приятель. - Они, если хочешь знать, сами мне предложили.
- Чтобы ты от них наконец отстал, ага?
- Сам ты дурак!..
Приятель обиженно надулся и скомкал несчастную сигарету в пальцах. Сообразил, что сделал. Осторожно разжал ладонь, и оба склонились над мятой кривой бумажкой, из которой лезли обрывки табака.
- По-моему, какая была, такая и осталась, - усмехнулся бледный.
- Ну и фиг с ней тогда... - его друг выбросил окончательно скомканное сокровище в траву и с любопытством уставился на него: - А почему ты умрёшь?
- О. - Он улёгся в траву и, не глядя на приятеля, неторопливо обьяснил: - Потому что все умирают. Просто некоторые от болезни или в бою, например, и их иногда лечат. А от старости умрёт кто угодно, если прожил всю жизнь, и его уже не вылечат. Ты тоже умрёшь, и Цунаде. И я умру.
"Умру" он произносил чуть другим голосом, словно неуверенно пробуя слово на язык и раз за разом пытаясь понять, что оно означает.
Искоса, не поворачивая головы, он посмотрел на приятеля, - тот был привычно лохмат, светлые волосы шевелились на ветру, обветренное подвижное лицо пыталось, как обычно, выражать все эмоции сразу. Никак не получалось представить, что он тоже умрёт, как та мышь. Но впрочем, может быть, такие как он умирают не от старости, а, например, в битве. Или от болезни. Каким-то таким способом, который уж точно от него не зависит, случайно... Всё равно не получалось.
Мальчик накрутил на палец смоляно-чёрную прядку и вздохнул.
Его приятель, судя по его лицу, думал примерно том же.
Им было всего-то по восемь, и не чтобы они хорошо представляли себе, что такое умирать.
- Да ну тебя!.. - наконец махнул рукой его друг. Помотал головой, ещё больше разлохматив торчащие жёсткие волосы, и рассмеялся. - Я думаю, мы не умрём. С чего бы нам вообще так делать.
- Я не понимаю тебя, - нахмурился бледный.
- А чего тут понимать? Мало ли, кто от чего умирает. А мы-то... Мы-то ого!..
Он взмахнул руками, пытаясь одним жестом показать и небо над ними, и кажущееся отсюда игрушечным их селение, и всё, что можно было увидеть впереди и в любую сторону, - что ещё может противопоставить восьмилетний мальчишка факту существования чьей-то там смерти.
Янтарные глаза смотрели на него пристально, не отрываясь, и казалось, что подрагивают узкие зрачки.
- Откуда ты знаешь?
- Чего откуда?.. Это же и так понятно. И вообще, что ты мне тут болтаешь какие-то глупости. Знаешь, кто сегодня собрался к дальнему озеру?
- Девчонки из академии, - усмехнулся мальчик. Переводить разговор на девчонок стало у них привычной шуткой недавно. Примерно с тех пор, как те стали очень забавно пугаться, если им пригрозить, что проследишь, как они будут купаться.
- Я! - горделиво возвестил его приятель и, махнув рукой следовать за ним, побежал вниз прямо через высокую траву.

"Я точно знаю, что умирает только тело..."
"А мы-то... Мы не умрём. С чего бы нам вообще..."

Дзирайя забыл об этом разговоре уже через пару часов.
Орочимару - на следующий день.
Молодая куноичи, отдавшая ему коробку с мёртвой мышью, помнила чуть дольше. Но она погибла на миссии через несколько дней, так что это можно было бы не считать.

Только спустя много лет, глядя на то, как бывшие товарищи по команде пытаются отразить его очередную атаку, Орочимару поймал себя на глупейшей, абсолютно неуместной мысли.
Он до сих пор не верил, что Дзирайя может умереть.

@темы: Джирайя, Джен, Драбблы, Саннины, Орочимару

---

Баннеры

[The Elders]

Как обычно - в коде убираются все звездочки

1.

[*center][*url=www.diary.ru/~naruto-the-elders][*img]static.di*ary.ru/userdir/7/7/5/4/775421/31588989.jpg[/img][/url][/center]

2.

[*center][*url=www.diary.ru/~naruto-the-elders][*img]static.di*ary.ru/userdir/7/7/5/4/775421/31588999.jpg[/img][/url][/center]

3.

[*center][*url=www.diary.ru/~naruto-the-elders][*img]static.di*ary.ru/userdir/7/7/5/4/775421/31589003.jpg[/img][/url][/center]

4.

[*center][*url=www.diary.ru/~naruto-the-elders][*img]static.di*ary.ru/userdir/7/7/5/4/775421/31589015.jpg[/img][/url][/center]

Здесь был Тоби.

@темы: Организационное

---

Сон Мадары )

[Мерл]

Вот, нарисовалось, даж вступить пришлось))

Данная картинка приглючилась Мадаре, во времена уже, пожалуй, шипудена.

Есть несколько вариантов того, что говорит Брат Мадары Мадаре.
1 Тоби - плохой мальчик.
2 Отдай мой глаз!
3 Расскажи уже всем, как меня звали на самом деле.
4 Мама не велела долго гулять.
Вот...


(картинка довольно легкая, можно грузить)

@темы: Мадара, Арт

---

Возможно баян...

[Мев]

Его злейшество, Учиха Мадара

---

Дизайн

[The Elders]

Собственно, теперь, как можно видеть, у сообщества есть свой индивидуальный дизайн.
Отпинать недо-дизайнера Высказаться по этому поводу и оставить какие-то пожелания/замечания можно здесь ^^"
Но в свое оправдание сразу заявляю, что хозяйка сообщества одобрила!

medb.

@темы: Организационное

---

Хаширама/Каэдэ

[Kadze]

Предупреждаю - оно косячное, да и краски я юзаю, мягко говоря, далеко от совершенства. Но, вдохновленная  Mokushiroku, я все же это закончила.) Ей сей фанарт и посвящается
тапочки люблю мягкие и пушистые

@темы: Арт

---

Еще про флэшмоб

[Эльверт]

Опять же по просьбе gero_likia выкладываю сюда флэшмобовские драбблы в одно предложение, подходящие по тематике сообщества.

Для Ambert:
Хаширама/Мадара
В Мадаре было что-то от блудливой женщины, и будущий Нидайме Хокаге не мог избавиться от смутной тревоги, глядя, как его брат скрывается с Учихой в комнате для переговоров.

Для Fumus:
Младший Брат Мадары/Мадара
Младший из братьев Учиха давно уже выяснил для себя, что мягкостью и ласковыми словами в нужный момент зачастую можно добиться куда больше, чем силой и напором, - в конце концов, именно это позволило ему укротить неукротимого Мадару.

Для gero_likia:
Сенджуцест
Упоительней этих мгновений власти над покорным братом для будущего Нидайме были только долгие расслабленные минуты после, когда усталый Хаширама гладил его по волосам и отчаянно хотелось превратиться в собаку, чтобы бить хвостом по полу и льнуть к ногам обожаемого, такого мудрого и всепонимающего брата.

Нидайме/Мадара
Мадара беззвучно смеялся в подушку, слушая, как тяжело дышит над ним младший Сенджу, - он знал, что брат Хаширамы выйдет от него смущенный, злой и полный сомнений.

Братья Сенджу/Мадара
Власть: так или иначе, но все они боролись именно за нее; однако если младший Сенджу был уверен, что, подчинив Мадару в постели, он подчинит его и в жизни, то Хаширама знал Учиху и его хитрости куда лучше.

Братья Сенджу/братья Учиха (то бишь Мадара и МБМ)
- Почему мне вечно достаешься ты? - мрачно пробормотал Мадара, опускаясь на колени перед Сенжду-младшим и покосившись в сторону поскуливающего от удовольствия брата, обхаживаемого Сенджу-старшим.

Братья Сенджу/МБМ (двойное проникновение)
Сила двух мужчин, бравших его, цеплявшихся за его плечи, их тяжелое, прерывистое дыхание и утробные стоны, - все это заставляло слепого Учиху вновь почувствовать себя вторым в клане, вновь ощутить себя способным влиять на чужие судьбы, стоя за кулисами.

@темы: Хокаге, Мадара, Яой, Фанфик, Драбблы, PG, R, PG-13

---

Касательно манги

[Эльверт]

gero_likia тут упоминала, что из-за траффика не может просмотреть мангу, вот я и решила порыться. Плюс, я думаю, первую часть читать могли не все.
Короче, обложки глав с Шодаем и Нидайме. Все, какие помню.

На "персональной" обложке Хаширама какой-то странный, а вот Нидайме -

+2

@темы: Джен, Хокаге, Арт