Плоды и ягоды | Не своими глазами

[naruto-the-elders]

Название: Плоды и ягоды
Автор: Soul of a Black Raven
Бета: Mritty, Luminosus
Персонажи: Изуна, Хаширама, Мадара
Жанр: ангст, повседневность, юмор Учиха
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Чупа-чупсы придумал Хавьер Бернат
От автора: ягоды бузины - ядовиты.


На заднем дворе, у чёрного входа шум трактира казался гулом пчелиного роя, в котором время от времени молнией высверкивал чей-то возглас или громкий смех. Примостившись на перевёрнутой бочке, Хаширама чистил мандарин. Ещё два плода лежали у него на коленях, дожидаясь участи собрата. Отправив дольку в рот и выплюнув в ладонь косточку, Сенджу кинул её во взрыхленную заранее землю и примял ногой. Юная дочка трактирщика вздыхала, что мандариновые деревья у них не растут, и он в порыве добродушия пообещал вырастить их сам. Хаширама сосредоточился, прося семечко проклюнуться, и в этот момент дверь хлопнула и сбоку от Сенджу нарисовался Учиха. Изуна. Он держал в руках пиалу и бутылку с саке.
— Тебе не нравится празднование? — без обиняков спросил Сенджу.
— Шумно, — коротко ответил Учиха и бесцеремонно присел на бочку по соседству. Отпил из пиалы и покосился на мандарины на коленях Хаширамы. Он кивнул на один:
— Угощайся.
В мелких чертах Изуны, в наклоне головы и даже в тонких руках, держащих выпивку, читалось сомнение, озадачившие лидера клана Сенджу.
— Он не отравлен.
— Не сомневаюсь, — фыркнул Учиха. — Но зачем?
— Что зачем?
— Зачем ты предлагаешь мне мандарин?
Хаширама удивлённо вскинул брови. Вопрос был... странен.
— Делиться с союзниками — это нормально.
— Просто так ничем не делятся.
— Это правила Учиха?
— Это правда жизни.
Подкинув в руке плод, Сенджу предложил:
— Считай это жестом дружеского расположения, Изуна-сан.
— Щедрый Хаширама Сенджу поделился последним мандарином! — рассмеялся Изуна насмешливо, сверкая клыками и покачивая пиалу в ладони. Однажды на неудачных переговорах с такой же непринуждённостью он едва не заколол его кунаем. Даже Мадара так близко не подбирался...

Мадара сидел на ветке дуба и ел хурму. Хурму он любил, но оранжевый плод оказался неспелым, как союз между Учиха и Сенджу, и во рту всё стянуло от вяжущего вкуса. Старейшины клана приказали «привыкать», никакого удовольствия. Мадара морщился, скалился по-звериному, сплёвывал и продолжал изничтожать суховатую мякоть, словно личного врага.
На ветку запрыгнул Изуна, повертел головой, высматривая что-то меж листвы, и присел на корточки рядом с братом. Схватил его сильными пальцами за подбородок, разворачивая лицом к себе и сжал, надавил на челюсть.
— Выплюнь. У тебя вид, как будто ты сейчас умрешь от отвращения.
Скривив рот, Мадара смотрел на него волком, в глазах вращались лезвия шарингана, чёрное на красном: кровь и сажа. Изуна вдавил большой палец в губы, упираясь в сжатую челюсть.
— Ну.
По запястью хлестнули волосы: Мадара замотал головой, вгрызся зубами в его руку. Изуна зашипел, столкнулся с ним лбом и впился в рот поцелуем, кусая за верхнюю губу. Мадара замер, тяжело дыша, с остановившимся взглядом. Медленно разжал зубы, позволяя брату протолкнуть язык в рот.
Отстранившись, Изуна сплюнул остатки недожёванной хурмы.
— Прям как маленький. Ты же теперь глава клана, ну...
Мадара мстительно вытер об него липкую руку. Изуна вздохнул.
— Это что? — кивнул старший брат на плошку с землёй и крошечным ростком по центру.
— А, мандариновое дерево, — импровизированный горшок перекочевал в руки Мадары. — Это сам пересадишь. Подарок Сенджу.
Про то, что несколько кадок с такими же ростками стоит во дворе резиденции Учиха, он предпочёл промолчать. Мадара итак от его известия поперхнулся. Вместо этого он спросил:
— Кстати, что можно в ответ?
Мадара ухмыльнулся:
— Бузину.


Название: Не своими глазами
Автор: Soul of a Black Raven
Бета: Клан Учиха
Персонажи: Мадара/Итачи
Жанр: ангст, романс
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: Не наше, но Мадару спросили
Предупреждения: AU относительно канона (Тоби=Мадара), в рамках этого ООС
От автора: написано по заявке Luminosus


В широкие пиалы тонкой прохладной струйкой потекло сётю — в воздухе тут же разлился нежный аромат груш. Полуприкрыв веки от удовольствия, Мадара обманчиво пьяно покачнулся и подхватил чуть щербатые керамические чашки. За спиной его, в огромном кресле, где без труда поместились бы двое не очень крупных мужчин, сидел Итачи, почти на самом краю, расслабленно сложив руки на коленях. За ним висел перекинутый через спинку плащ, и алые облака стекали по ткани вниз. «Словно небо из Цукиёми опрокинулось», — подумал Мадара. Волосы родственника были выпущены из хвоста, вокруг шеи поблескивала тонкая металлическая цепочка. Сомкнутые ресницы вздрагивали, будто Итачи спал, и быстрая фаза сна прокручивала яркие картинки перед его мысленным взором; все сны Мадары выцвели за шестьдесят лет, но в членах Акацки, за исключением искусственно созданных Зецу, хранились краски, резкие и универсальные достаточно, чтобы пытаться перерисовать этот мир под себя. У Итачи, правда, красок осталось совсем на донышке: болезнь иссушала его, а может, это Мадара выпил их. Забрал себе для будущего гендзюцу «План Луны».
Опустившись рядом с Итачи, глава Акацки вложил в его руки пиалу с сётю, на мгновенье сжав чужую ладонь. Мелькнула ленивая мысль, чем сейчас занимался доверенный Обито, но она растворилась в привкусе ожидания. Пригубил свою порцию — зубы немного заныли от холода напитка, Мадара довольно вздохнул, думая о том, что к выпивке не хватает рыбы, той, что они с Сенджу Тобирамой когда-то ловили вместе в Стране Волн.
Он откинулся на спинку кресла — ткань под лопатками зашелестела, нахлынули воспоминания: шуршание шелков на клановых приёмах, шорох одежды в спальне, скрип верёвки, трущейся о запястье врага. Мадара тряхнул гривой, протянул руку вперёд и заправил волосы Итачи за ухо, чтобы видеть контур золотисто-оливковой скулы. Итачи едва заметно повернул голову в его сторону, позволяя кончикам пальцев скользить по коже, вверх-вниз, почти невесомо. Сегодня Мадаре не хочется грубостей, ему не хочется секса, достаточно смотреть и трогать. И говорить. Мадара любил поболтать, хотя все их разговоры, по сути, представляли собой его монолог. Обычно Итачи слушал, замерев и закрыв глаза, как сейчас, иногда вставлял короткие реплики, вопросы или замечания, разлепив сухие губы, и Мадару тут же тянуло целоваться.
— Итачи, — позвал он легкомысленным тоном, — что ты видишь?
Итачи невесело дёрнул уголком губ, словно бы усмехаясь чужой шутке. Зрячим он был с большими оговорками, но его умение просчитывать на много шагов вперёд Мадара очень ценил. Жаль терять… Но что поделать. А в Вечном Цукиёми им всем найдётся место.
— Брата.
— Саске? — весело поинтересовался, покачивая в пальцах пиалу. Сётю дразнило ноздри, словно живая вода манила старика с внешностью тридцатилетнего мужчины. — Он тебе снится?
— Снится, — эхом отозвался Итачи и пригубил сётю. — Он стал сильным.
— Да, слышал, Орочимару убил… Ай-ай, как нехорошо. Своего учителя, больного, — покачал головой, ухмыляясь. И поймал взгляд Итачи, холодный и острый, с отблесками красного под густыми и длинными ресницами. Но в глазах этих никогда не появлялась страсть. Вот Саске — другое дело.
— Больного, — согласился Итачи, явно вкладывая в это слово иной смысл. Мадара расхохотался, ухватил Итачи за хвост и притянул к себе для поцелуя.
«Что заставит тебя гореть? Глаза брата в баночке?»
Холодные пальцы тронули прикрытые веки — неприятное ощущение, словно кто-то примеривался к его глазам. Вечному Мангекё Шарингану.
Оторвавшись от губ, Мадара прижался щекой к макушке Итачи и спросил:
— Боишься?
— Нет.
— Правильно, он ещё сопляк. Хоть и с потенциалом. Заберёшь его глаза?
— Заберу.
«Лжёшь и не краснеешь», — Мадара потерся о гладкие волосы щекой. Обхватив руку с перстнем, затеребил холодный металл, проворачивая кольцо на пальце Итачи, почти снимая и надевая обратно. Тот короткими, малыми глотками осушал пиалу. Перед глазами на низком столике стояла тарелка с конфетами-тянучками и пастилой, стеклянная бутылка «Сэнья Иссуй»; сладости отчего-то теперь у Мадары были всегда: в логове Акацки или с собой, где бы он ни находился. Итачи любил данго, но это лакомство Мадара никогда не покупал. Всегда кормил мармеладом.
Перегнувшись через подлокотник, лидер Акацки вытряхнул из потайного кармана плаща, валявшегося на полу, коробку мармелада. Да, его небо уже разбилось о землю. Но ведь можно встать на голову — и тогда оно снова будет над тобой.
— Я буду носить ему леденцы. А ты? Всё так же щёлкать по лбу?
Зашуршала упаковка, тёмно-вишнёвый прямоугольник лип к пальцам.
«Зачем ты приходишь сюда, Итачи?» Мадара надкусил сладость, качая ногой.
Итачи вдруг заговорил:
— Говорят, его чакра очень похожа на твою. И амбиции, характер, и даже ненависть — все в тебя.
— Ненависть? — хмыкнул он и задумался. — Похож. На меня молодого, да… Но я больше не испытываю ненависти.
Итачи поднял на него взгляд, «птица цвета киновари» пульсировала алым, поймав свет лампы. Мадара спокойно смотрел в ответ, поедая мармелад, который принёс для родственника.
— Саске вырастет таким, как ты? — неожиданно спросил он, и Мадара понял, зачем Итачи к нему приходил.
Он не рассчитывал встретится с братом в Вечном Цукиёми и просто хотел знать, каким тот станет.
Ведь глаза достанутся не ему.
Мадара протянул Итачи последнюю мармеладку. Как утешительный приз.
— Я о нём позабочусь.