Название: ЖЗЛ
Автор: Soul of a Black Raven
Бета: Morita
Гамма: Senbai
Персонажи: Мадара, Наруто, Минато, Какаши, Кушина etc.В первой главе Упоминаются Третий, Старейшины, Данзо, Орочимару. новые герои и пейринги будут указываться в процессе появления новых глав
Рейтинг: R (общий) по крайней мере пока расчитываю на этот
Жанр: романс, юмор, драма, АУ
Предупреждения: ООС по желанию. Инцест в дальнейшем. АУ. Так же возраст Конохи, некоторых героев и некоторые родственные связи изменены.
Статус: в процессе
От автора: Большое спасибо Mritty за многочисленные полезные и интересные советы и труды её. Низкий поклон concealed за обширную консультацию, Mel и Senbai просто за посильную помощь. Loiso за помощь в написании пролога.
От автора 2: Трава.Идей было несколько и совершенно иного характера, но вперёд всех, пихаясь и толкаясь локтями вылезла эта, совершенно неожиданная история без крыши и тормазного клапана. Так что приглашаю покурить вместе со мной, не заморачиваясь Кишимотовским каноном, который я глубоко уважаю, но тут осмелился его "достроить" из серии, " а что было бы, если"
Первые главы - вроде вступительных аккордов=) кар Это ещё семечки - цветы и плоды ещё впереди)
От автора 3: на определённый процент ЖЗЛ побочный продукт этих зарисовок.
Пролог
" - Да кто ж ты наконец?
- Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо."
Фауст. Гёте.
- Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо."
Фауст. Гёте.
***
"Забегал Намикадзе-младший. Пометался несколько минут по комнате и убежал... "
"Блин, как это, как это, как это он так? Я столько думал-думал, бегал-бегал, а он всего пару слов сказал и сразу стало ясно, что делать, датте байо.
Мой крёстный такой умный и классный!"
"Мой сын такой хороший, такой талантливый и умный. Он подаёт большие надежды как шиноби, как мой будущий приемник, как будущая политическая сила страны Огня, как..."
- Наруто! Ты что опять делаешь?! Убью!!!
***
Когда они шурухались по дому, как крысы - я молчал.
Когда они, переходя с нормального тона на крики, «общались» в гостиной - я делал вид, что не слышу их.
Когда они били посуду - я игнорировал их.
Когда они ломали мебель - я терпел.
Но когда они начали разламывать стены - я не выдержал.
- Господа шиноби, что это вы тут делаете?! - спросил я, прекрасно зная суть конфликта. Но формулировка ответа сразила меня наповал.
- Я не буду снизу!!! - заорали на меня в два голоса.
- Господа шиноби, - сказал я, раскидывая их в стороны, как дерущихся кота и пса.
- Ко мне через двадцать минут явится моя Леди. Уберите этот бардак и приведите дом обратно в достойный вид. Немедленно!
Когда я встречал на крыльце мою Леди, они тихо бухтели, вынося обломки через чёрный ход.
Когда мы уединились с ней в моих покоях, они тихо ругались, доламывая те части мебели, что не пролезали в дверь, и вынося их на задний двор.
А когда я, провожая луну, дочитывал у окна хроники предыдущих царств, размышляя на несколько тем: что говорить на переговорах завтра, как прекрасна заходящая луна и что в начале следующей луны ко мне снова явится моя Леди - эти двое дожигали на заднем дворе большой костёр из разломанной в щепки мебели и, наконец, благословенно молчали.
***
Дверь была выбита с ноги. Знаменитая Золотая Молния Конохи никогда не отличался спокойным нравом и терпением, в особенности когда дела касались личной стороны жизни.
Личная сторона у Минато была всего одна. Наруто.
- Где он!?
В комнате, сколько он себя помнил, почти всегда были задёрнуты шторы и царил глухой полумрак, рассеиваемый локально ночником над кроватью. Остальные лампы здесь редко включались.
Мадара слегка наклонил книгу, которую читал, чтоб кинуть спокойный, но цепкий взгляд немигающих, как у змеи, хищных глаз на Минато, словно в чём-то удостовериться для себя, и окунулся в хроники столетней давности вновь.
- А постучать? У тебя всегда были дурные манеры, Намикадзе.
- Ты мне зубы не заговаривай! Где мой сын? Я знаю - он здесь!
На последних словах Йондайме заозирался, но в почти пустой спальне его шурина прятаться толком было негде.
- Понятия не имею, о чём ты.
- Слушай, ты...
Точный удар углом корешка брошенной книги в лоб прервал будущую гневную тираду. Не ожидавший такого подвоха со стороны родича, Минато, славившейся отличной реакцией, успел только ахнуть и поблагодарить богов, что лоб ему закрывал хитай-ате Листа.
- Пшёл вон!
В переводе на их язык это означало:"Фигу тебе, а не сына.".
Минато сидел на подоконнике распахнутого настежь окна своего кабинета и громко, эмоционально сетовал в пространство:
- Я плохой отец! Он меня не любит! Мой сын, Наруто!.. ты представляешь, Какаши, он... - Минато трубно высморкался в огромный платок и посмотрел на бывшего ученика. Последний имел вид отсутствующий и как китайский болванчик кивал своему сенсею, не отрываясь от чтения любимой Ича-Ича.
- Какаши!
Это было опрометчиво. Какаши давно уяснил несколько вещей, которых не стоило говорить и делать при нынешнем Хокаге, но любовь к Ича-Ича неизменно перекрывала инстинкты самосохранения. Да и Минато бывал достаточно невыносим, когда у него начинались приступы самобичевания.
В результате Хатаке Какаши, знаменитый Копирующий ниндзя, был бит нынешним Хокаге собственной порнухой. Затем оная порнуха была конфискованная и пущена в оборот. Подперев щёку кулаком, Минато хмуро созерцал строчки Ича-Ича, всё глубже погружаясь в мир извращений Жабьего Отшельника. Мозги у него переключались с одного на другое достаточно стремительно, но Какаши не был уверен, что сенсей видит сейчас именно то, что было написано в книге.
- А... эм... хммм... - рассеянно произнёс Копирующий, почесав кончик носа, но не получив внятного ответа, вздохнул и, перегнувшись через плечо Четвёртого, продолжил чтение в компании Хокаге.
- Можешь выползать. Я уже староват для того, чтоб вытягивать тебя на коврике, как раньше.
Наруто по-пластунски вытек из под кровати, на которой с лёгкостью поместилось бы человек пять хоть вдоль, хоть поперёк, и, отряхнувшись, кинул виноватый взгляд исподлобья на Мадару.
- У тебя там пыльно, датте байо...
- С тех пор, как ты взял привычку прятаться у меня, я подвинчивал ножки у кровати неоднократно, в итоге за эти годы увеличив их высоту на десять сантиметров. И даже постелил туда половик. Но вытирать пыль в своей норе, будь добр, сам, - проворчал Мадара, демонстративно не отрываясь от следующей книги.
Наруто по-лисьи улыбнулся и даже как-то просиял. Крёстный на него не злился, и это было прекрасно. Значит, можно влезть в вазу и натырить оттуда печенья и конфет. Что с энтузиазмом и было выполнено.
Упав на кровать, застеленной тонким шерстяным покрывалом с мягким коротким ворсом, Наруто начал перекатываться по ней, от восторга суча ногами. У отца кровать была старая, узкая и жёсткая, но Минато так редко удавалось по нормальному вырваться домой и столь часто его хватало лишь на то, чтоб замертво проецироваться на плоскость до следующего утра, а то и раньше, что менять свою "старушку" он отказывался, не видя в этом смысла. Наруто же был уверен, что отчасти у отца был столь жёсткий и тяжёлый характер именно оттого, что у чертей в аду нары и то были помягче.
- Опять посевными работами занимаешься? Крошки языком заставлю собирать.
Ползком, на животе, он пристроился к Мадаре, привычно положил голову на жесткое плечо, прижимаясь щекой к волосам и неосознанно, по детской привычке покусывая кончик чёрной блестящей пряди. Горстку печенья он щедрой рукой высыпал на грудь "страшному Учиха Мадаре" и они вдвоём предались его уничтожению. В принципе Наруто было все равно, в какую книжку пялится, если можно было поваляться вместе с крёстным, но скучно и заумно написанные книги преображались, когда Мадара совмещал уроки политической истории с байками и рассказами из жизни Времён Основателей... Так и Наруто было интересно слушать, и Мадара избавлялся от назойливого пыхтения на ухо скучающего, но не отлипающего от него племянника, умудряясь приятное совместить с полезным.
В приличное послеполуденное время большая белая собака остановилась под окнами дома Учиха-Намикадзе.
Парень, который сидел на собаке, как на лошади, поднял голову вверх и заорал дурным голосом в направлении окон второго этажа:
- Дядя Мадара!
Собака поддержала так, что задребезжали окна: "Гав-Гав!"
Ответа не последовало.
Парень и собака переглянулись и, придя к какому-то согласному мнению, продолжили кричать:
- Дядя Мадара!
За окнами, казалось, было тихо и глухо, но парень, похоже, не собирался сдаваться. И глотка у него была лужённая. Как и у его собаки.
- Дядя Мадара!
- Гав-Гав!
Без предупреждения шторы в окнах второго этажа раздёрнулись и окно открылось.
- Киба-сан, вам что надо?
- Наруто у вас?
- Нет здесь никакого Наруто.
- Ну дяяяядя Мадаааара! Отдайте нам его, пожалуйста!
- Нет здесь никакого Наруто и не может быть, - и тут же. - А зачем он вам нужен?
- Мы с девчонками на озеро собрались. Отпустиииите его с нами!
Из-за спины мрачного и неприступного Мадары, как из-за сине-серо-чёрного горного ущелья, показалась солнечная макушка Наруто.
- На озеро! С девчонками!
Мадара строго и вопросительно посмотрел на своего племяника, вылезшего из-за его спины в окно.
- Наруто, если твой отец в течение трёх ближайших дней поймает тебя на озере, я тебя больше себе под кровать не пущу.
- Дядя Мадара, ну почему так жестоко, детте байо?
- Иди. Через пятнадцать минут твой отец вернётся с работы. И тогда я тебе буду точно не помощник.
Наруто просиял совершенно по-детски, судорожно покивал своей белобрысой башкой и как кошка стёк по стене здания на улицу.
Мадара, смотря вслед оседающим клубам пыли, думал, что Минато вернётся с работы через десять минут. Но эти успеют. А то с утра Йондайме грозился, что если не найдёт сына - объявит военное положение в Конохе. И вход, и выход из города будут только по пропускам…
глава 1Какаши сидел на диванчике в коридоре, который вёл через несколько поворотов к приёмной Четвёртого. День был просто изумительный – спокойный, солнечный, без рабочей суеты. Резиденция Хокаге пустовала, неестественно просторная, тихая и светлая. Над душой не висели ни очередная миссия, с которой неизвестно – вернёшься или нет, ни тяжкие мысли о сущности бытия, ни воспоминания и призраки из прошлого. Покой, любимая книжка и бесконечное, ленивое ожидание вызова от своего теперь уже бывшего учителя и нынешнего главы Листа.
Топот отвлёк Какаши от чтива не сразу – первая книга Джирайи просто захватила воображение Хатаке. Через несколько мгновений из-за угла появился радостный круглощёкий пупс не более полутора лет от роду в коротенькой маячке и в слюнявчике с рисунком рыжей спирали, но отчего-то без штанов. Светлые волосики стояли дыбом, голубые глаза сияли неподдельным восторгом, в маленькой ручке была зажата огромная столовая ложка, выпачканная в чем-то белом. Ребёнок улыбался почти беззубым ртом, махал руками, что-то лепетал и нёсся на Какаши с таким энтузиазмом, что джоунин невольно подобрал ноги на скамейку, но Будда Амида миловал. Ребёнок деловито протопал мимо, лихо завернув за угол, шлёпнулся и дальше резво пополз.
Озадаченно помедитировав несколько секунд в пространство вслед исчезнувшему «что это было?», шиноби вернулся к чтению. Но покой его был вновь нарушен топотом уже более громким и не менее энергичным. Через пару секунд из-за того же угла появился сам Хокаге с ещё более всклокоченными волосами и с неподдельным ужасом на лице. Его зелёная джоунинская куртка была измазана чем-то белым и подозрительно уже знакомым. Вихрем проносясь по коридору, Минато сделал вираж - тут его по инерции немного занесло - и с воплем: «Кушина меня убьёт!», исчез за тем же поворотом, что и дитя минуту назад, лишь вильнув подолом плаща в языках пламени.
Так же бездумно проведя взглядом Четвёртого, Какаши почесал в затылке и вернулся к волнующей воображение сцене с юной прелестницей…
- Чирик-чирик, - щебетали за окном птицы, солнечные лучи крались по подоконнику, и по небу плыли облака…
- Ой-ё! – внезапно вскинувшись, Хатаке подорвался с места и стремглав пронёсся по уже дважды опробованному - Намикадзе младшим и старшим - пути.
*202 год от основания Конохи - дни и месяцы, оставшиеся в памяти жителей деревни как одни из самых страшных в истории деревни*
«Выпасать» сына на рабочем месте было сущим адом. Наруто то и норовил навернуться со стола или стула, а то и с подоконника - наружу. Его то продувало, то было слишком душно в кабинете, то слишком пыльно от архивов, а то начиналась аллергия на духи секретарши, которыми та себя обильно поливала. Дощатые полы были причиной множества заноз, грязь между трещинками, щелями рассохшихся досок тщательно выскребалась маленькими детскими пальчиками, вдумчиво рассматривалась и радостно отправлялась в рот. Жевать же табак Третьего было излюбленным развлечением Наруто.
Иногда отвлечь и развлечь Наруто помогали игрушки и простенькие иллюзии, но всё равно заниматься делами Хокаге спокойно не мог. Он каждые тридцать секунд отвлекался. Не жует ли Наруто документацию и тем более – важную документацию? Не чиркает ли по секретным приказам, сообщениям, договорам карандашом? Не пытается ли облизывать ножки стула или стащенный сюрикен? Сын все время норовил стянуть что-нибудь со стола, измазаться по уши в чернилах, оплевать всё кашей, однажды даже попытался проглотить скрепку (Минато в последний момент успел выхватить бяку и впервые накричал на сына - от страха) и насикать на подол плаща Четвёртого. И это было ещё самым безобидным. Молодой отец просто не знал, куда деваться. Он привык, что всем, с кем он до этого общался, так или иначе можно было объяснить, что можно, что нельзя, что он хочет, а чего не хочет… Но такой маленький ребёнок этих увещеваний не понимал – Минато был уверен, что отчасти – по упёртости характера. Остальные варианты привычного «объяснения» даже не рассматривались. Вот и приходилось горе-отцу буквально с боем выдирать договор с соседней страной из рук малыша, пальцами выковыривать зажёванные кусочки бумаги изо рта сына, вытирать ему сопли, затирать за ним лужи, когда не удавалось уследить за этой «чумой». Любимым делом Наруто было встать где-нибудь в центре любого помещения или открытого места, стянуть трусы - если таковые на нём в тот момент имелись, а если не имелись, то сам бог велел - и сделать своё «мокрое» дело. Петь ему колыбельные и выслушивать жуткий вой ребёнка. Так вышло, что слухом природа Четвёртого обделила, и это лишь подливало масла в огонь, добавляя Наруто еще одну причину для рёва. А самым страшным кошмаром был тот случай, когда Минато обронил где-то свои таблетки от головной боли, а его сынишка их нашел и немедленно слопал. Про такие мелочи, как кормление и проблемы в виде «Наруто опять пучит» можно было даже не упоминать. В общем, как водится, казусов и хохм со всем этим было просто не счесть.
В самом начале, в первые месяцы отцовства, Хокаге вообще чуть ли не каждые пятнадцать минут бегал к Цунадэ, когда выпадало ему сидеть с сыном. «Почему Наруто плачет?». «Ах, он проглотил...», «Уй, у него вся мордашка красная!», «А-а! Он описался, что делать?!». На последнее саннин как-то вообще выдала: «Снимать штаны и бегать!»
Но пока ребёнок ползал – эта было ещё как-то терпимо. А вот когда Намикадзе Наруто встал на ноги и побежал…
- Ай-ай-ай, худой горшок несу, худой горшок несу!
С такими словами основатель клана Учиха пересекал помещения резиденции Хокаге с младшим Намикадзе на плечах вдоль и поперёк. Наруто заливисто смеялся, подпрыгивая на загривке крёстного. Идея с «худым горшком» ему явно нравилась.
- Что это у нас тут? – Мадара схватил ребёнка за пятку, маячащую возле лица, и стал шутливо покусывать. Наруто заверещал, замахал руками и в этот момент Мадара тихонечко спихнул его с себя, готовый поймать, если тот не справится. Намикадзе кувырнулся, но сумел уцепиться за ворот кимоно крёстного, ничуть не испугавшись, и задрыгав ногами, деловито сообщил:
- Хотю лосадку. Покатай.
Мадара удовлетворёно кивнул - быстрота реакции и ловкость ребенка благодаря таким вот простеньким с виду играм развивалась вполне удовлетворительно, а вслух сообщил:
- Какую это ещё лошадку? Ты ещё манную кашу не доел, - глава внешней разведки завёл руку за спину, ухватил Наруто за лодыжку и стащил с себя. Ребёнок повис верх ногами, счастливо улыбаясь.
- Давай сделаем зарядку.
Мадара вертел Наруто, перехватывая его за ноги и руки как колесо за спицы. Под конец Наруто стал сам хвататься за руки «дяди» подобно мартышке, а не безвольно висеть «грушей».
- Отлично! – Мадара обхватил Наруто и прижал его к груди. Сын Хокаге был красный от натуги, счастливый по самую маковку и вспотевший. Откинув влажные пряди со лба крестника, он успокаивающе погладил того по спинке. Наруто нравилось, когда большие, но музыкальные руки его «дяди» чутко дотрагивались до него – без боязни и судорог. А ещё ему нравились его смоляно-чёрные пряди волос с остро-рваными концами. По неизвестной никаким богам причине Наруто питал к ним особую слабость и при любом удобном и неудобном случае норовил их обсосать как минимум.
- Хорошо же ты за сыном смотришь, - едва уловимо насмешливо произнёс Мадара, оборачиваясь к Хокаге, который имел честь лицезреть часть представления с «верчением» сына и теперь был в ужасе, пропустив мимо ушей подколку.
- Его же стошнит! Зачем вообще так трясти его?!
Учиха, не торопясь отдавать Наруто, отозвался почти будничным тоном, довольно меланхолично:
- Так его уже стошнило. Вон там твоя каша. – Он кивнул в сторону и Минато помрачнел. С одной стороны в новости не было ничего такого, хотя Четвёртому понадобилось особое усилие воли, чтоб не выхватить сына из рук «изверга» и унести подальше - желательно к Цунадэ на очередной медосмотр (с которым она его конечно же пошлёт, надавав устных оплеух). С другой стороны настораживали несколько другие последствия. Уборщица в резиденции была крутых нравов и не прощала проделок Наруто, а так как сам Наруто был ещё мал, то все шишки огребал его отец. Мадара в этом свете был просто чёрным и пушистым…
- Простите, Хокаге-сама… - За спиной Четвёртого мялся Какаши с тарелкой каши в руке. Он явно был растерян, оказываясь в непривычной для шиноби-боевика ситуации.
- Наконец-то, Какаши, тебя за смертью посылать…
- Что это? – холодно и властно перебил Мадара, подходя к Копирующему.
- Каша. Минато-сенсей просил принести…
Мадара скептически оглядел остывшую комковатую субстанцию и хмыкнул. Какаши с мнением Учиха был более чем согласен.
- Горячей она была нормальной. – Отрезал Минато. Мадара сделал вид, что задумался. Передал ребёнка на руки отцу, провозившись несколько секунд, чтоб отцепить Наруто от своих волос.
- Слушай, Намикадзе. Давай так – я кашу сделаю и накормлю Наруто, а ты пока займёшь его. Вон, изобрази ему лошадку – твой сын покататься хочет.
- Лошадку?
Хатаке представил себе это и поперхнулся, сделав вид, что просто кашляет. Наруто тем временем запыхтел, пытаясь вывернутся из объятий отца. Минато пах чернилами, солёным ветром и чем-то очень индивидуальным, ни на что не похожим. Ребёнку нравился этот запах, но даже это и то, что сейчас его не трясли что есть мочи, не скрашивало пассивное и скучное сидение на руках отца - Наруто еще не наигрался.
- Да.
Наруто вывернулся и цепляясь за одежду, сполз по отцу вниз и пошатываясь потопал вперёд, пока тот прикидывал, чем чревато согласие и взвешивая все «за» и «против». Предложение было заманчивым – кормить сына Четвёртому было особенно в тягость.
- А я могу быть свободен? – Поинтересовался Какаши, отвлекая ненароком обоих мужчин от манёвров ребёнка.
- А ты вытрешь то, что наблевал Намикадзе.
Какаши и Минато хотели что-то возразить, но тут их всех прервал характерный звук. Наруто вновь совершал своё «мокрое» дело посерёдь холла.
«Вот уж воистину худой горшок, - подумал тогда Копирующий.
Будучи не первое десятилетие в официальном статусе главы внешней разведки, Мадара давно разорвал отношения с собственным кланом, держался особняком, не женился и, как считали некоторые, лелеял надежду заполучить звание Хокаге так или иначе. Сам Мадара слухи не опровергал, но и не подтверждал, служил исправно. Сколько старейшины не старались - подловить его на измене, преследовании личных интересов и заговоре ещё ни разу не удавалось.
Учиха на эти попытки только изредка улыбался…
Сложно сказать, что испытал Мадара, когда узнал, что его сестра Кушина, незаконно нагулянная его отцом на стороне когда-то непонятно с кем (ибо гены неизвестной красавицы перебили ген Учиха, что было просто уму непостижимо!) выходит замуж. Да ещё за кого. За Намикадзе Минато! Харизматичного молодого человека с тёмным прошлым и неизвестными техниками, за ученика Джирайи, что уже наводило на некоторые мысли…
Мадара никогда не афишировал чувства к сводной сестре, но отношения у них были на удивление тёплые (насколько это понятие вообще применимо к Мадаре и, конечно, исключительно в своём, узком кругу. На простых людях о их родстве могли не знать). Возможно именно потому, что от Учиха у Узумаки Кушины, оставившей девичью фамилию матери, было мало чего, но ее характер не уступал в твердости и упрямстве даже нравам Учиха. Сложилось множество предположений, вплоть до того, что она вообще никаким боком к Учиха не имеет отношения, на что сама Кушина гордо отвечала, уперев руки в бока: «Просто моя мама была женщиной с крепкой здоровой деревенской наследственностью и весь ваш генно-модифицированный клановый «продукт» в десятом голубом колене имела».
Мадара лишь один раз удостоил ответа Орочимару, пожав плечами: «Звёзды раком встали».
- Но милая…
- Нет! Ты там сутками со своими бумажками возишься и с государственными делами нянчишься, а я с трудом на миссии изредка вырываюсь, и Наруто – да, Наруто? - Кушина улыбнулась сыну, скорчила рожицу и погладила по щеке, - не присмотренный. Пусть хоть твоё лицо запомнит, балбес!.
- Но Кушина…
- К тому же я не могу пропустить посещение храма! Один раз в неделю, Минато! Меня вон и Микото ждёт, и остальные подруги! Я не подписывалась прозябать в одиночестве дома, пока ты выполняешь свою работу.
- Но…
- Никаких «но»!
Кушина чмокнула мужа и, развернувшись, бодро дала дёру – благо туфли были на низком каблуке.
Минато так и остался стоять, нагруженный пакетами с тряпичными подгузниками, носовыми платками, сменной одёжкой, бутылочкой молока, соской, питанием и прочей детской лабудой.
- Но у меня вечером заседание… - договорил Четвёртый.
Рядом с ним в коляске мирно сопел их сын.
Кушина была свободолюбивой и жизнерадостной женщиной, хоронить себя дома с хозяйством и ребенком она не желала. При этом в сыне души не чаяла и была хорошей, чуткой матерью. Дела же обстояли так, что немногие горели желанием нянчиться с ребёнком, в котором был заточён Кьюби – слишком свежи ещё были воспоминания о его нападении. Да и доверять кому-то сына Минато и Кушине было боязно. Практически любой кандидат в няньки (за исключением пары лиц, заведомо отказавшихся от этой обузы) мог оказаться подставным лицом, быть подкупленным или подвергнуться шантажу.
Приходилось выкручиваться самим.
Совет уже был в сборе, все ждали Хокаге. Но Четвёртый запаздывал. Его секретарша мялась и извинялась, мямля что-то про дела – не говорить же что его сын соизволил обкакаться перед самым выходом из кабинета и Минато в срочном порядке отмывал и переодевал сынишку.
- На, держи.
- Держу.
- Крепче держи!
- Держу, сэнсей.
- Наруто, слушайся дядю Какаши.
- Апчи!
- Наруто!..
Минато наскоро утёрся рукавом.
- Тут его штанишки, молоко, вот список, когда кормить и что делать. А это дашь ему за полчаса до еды – а то у него запоры.
- А-га…
Мадара сидел в кресле и скептически взирал на Четвёртого, спихивающего сына на попечение своего бывшего ученика.
- Но Хокаге-сама…
- Да, я что-то забыл, Какаши?
- Почему – я?
- Мы уже говорили об этом. Я не могу никому постороннему доверить сына. Я тебе прибавку к жалованию дам!
- Нет, но… мне через три часа на миссию. Сэнсей….
- Знаю. - Минато затем посмотрел на Мадару, точнее его клон, и вздохнул. – Тебя потом заменит Мадара. Я его отмажу от второй половины заседания.
«У него там и так, небось, шпион сидит» - закончил мысленно Хокаге.
– Так что на миссию ты успеешь отправиться вовремя.
«Я надеюсь».
Четвёртый чмокнул сына в лоб, потрепал его по вихрам, улыбаясь в эти мгновения столь искренне и счастливо, что в его любви к Наруто сомневаться не приходилось и, выпрямившись, спокойно, почти жёстко посмотрел на шурина.
- Ты ведь о нём позаботишься?
- Да.
Короткий, лаконичный ответ. Никаких глупых, лживых заверений. Нельзя было прочитать по лицу Мадары, о чём тот думает. Но Минато чувствовал – позаботится. Не врёт. Такие вещи он определять умел: внутреннее чутьё, да еще обостренное отцовством...
Минато кивнул и, словно порыв воздуха, вылетел из кабинета. Оказавшись за дверью, он разительно изменился. По коридору вместо рассеянного, суетящегося папаши Минато Намикадзе теперь шёл взрослый спокойный мужчина - истинный Хокаге с тяжёлой поступью и твёрдым взглядом.