На рассвете

[naruto-the-elders]

Название: На рассвете
Автор:  schuhart_red
Бета:  Shiwasu
Фендом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринг: Orochimaru|Jiraiya
Рейтинг: G
Жанр: angst
Размер: мини
—
*Котацу — традиционный японский очаг в полу, наполненный углями. Над ним ставили низкий столик, который покрывали одеялом. Семья садилась вокруг стола и грела ноги под одеялом.
*Яшагоро — по японской легенде «Дзирайя Гокэцу Моногатари» - настоящее имя Орочимару.




— Почитай! - пихает ему Джирайя тонкую стопку исписанных кривым плящущим почерком, заляпанных грязью листов. - Я это никому не могу показать, пока ты не скажешь своё мнение!
— Пусть Цунаде почитает.
У Джирайи краснеют шея и уши.
— Ну-у нет! Да она меня прихлопнет! Почитай, говорю, сложно чтоль??
Он берёт измятую пачку и начинает развязывать заплечный мешок.
— Нет, ну ты что? - возмущается Джирайя. - При мне читай!
Ничего не ответив, прислоняется к дереву и начинает читать. День солнечный, лучи пробиваются сквозь листву и отражаются от металлических пластин на банданах, высветляют тёмно-серые глаза Джирайи до цвета подводной гальки. Как-то сама собой забывается чернильная ночь, до сих пор кричавшая в голове разными голосами. Может быть, банки с формалином, стальной стол в подвале, латексные перчатки и фартук в пятнах были только дурным сном или больной фантазией. Ему почему-то хочется улыбаться, хотя, он, конечно, не будет. Он ещё не знает, что это была только первая ночь в череде других, гораздо более страшных, которые теперь станут его жизнью, его целью, его работой, его семьёй и друзьями на ближайшие тридцать лет.
— Ну! Ну! - Джирайя не может усидеть на месте, подбегает к нему, заглядывает через плечо. - Вслух читай!
— Ещё чего, - он быстро пролистывает рукопись, пробегая глазами неровные строчки детских кособоких букв. Как у второклашки. Потом возвращает пачку Джирайе, издевательски ухмыляясь. - Да это, друг мой, мусор.
Лицо у того вытягивается на секунду, а потом приобретает всегдашнее весёлое выражение.
— Ну да, а я чего ждал? Главное, ты это прочитал. Мне как-то попроще теперь. Ты у меня первый читатель! А критика - куда ж без неё?

Через две недели, на обратном пути с миссии, Джирайя опять подходит к нему:
— Слышь, я тут это... опять накалякал кое-что. Почитай, а?
— Мусор, - констатирует он через пятнадцать минут. И Джирайя, почему-то довольный, уходит.

— Чушь.

— Мусор, - на четвёртый раз он повторяет тоже самое, но на дне янтарных глаз пляшет улыбка. Джирайя улыбается в ответ — широко, весело, так, как только он умеет. И делает вид, что не замечает, как он в этот раз забирает листы с собой. Они идут вместе с тренировочного полигона, и день, сырой и сумрачный, тяжело дышит и как будто еле удерживается от слёз. Может, они поплакали бы вместе, но он, кажется, никогда не умел. Да и Джирайя сияет, как медный таз, и тепло от него идёт сильное и спокойное, как от котацу зимой.

— Яшагоро! Иди сюда, я тебя укуютаю. Садись поближе к теплу. Вы с отцом, наверное, замёрзли. Там очень холодно, милый?

Так и хочется погреть руки.

Джирайя задержался на миссии на три года. Он перечитывал его неоконченный рассказ, возвращаясь из лаборатории, сидя в своей тесной стерильной кухоньке, и не верил ни одной наивной строчке. Кривился от шершавости языка и многочисленных ошибок. Приходил домой глубокой ночью и перечитывал ещё.
Через три года Джирайя вернулся. Если бы он в то время уже не был так занят собой и своими экспериментами, он наверняка заметил бы, как тот изменился за это время. Но он уже неделю не спал, два дня не ел и полгода не прикасался к рассказу. Эмбрионы с привитым ДНК Первого умирали в инкубаторах один за другим. Дома у него стоял собранный вещмешок. Он решил, что уйдёт перед рассветом, когда меньше всего шанс, что кто-то заметит. А вечером вернулся Джирайя.

— Вот, - Джирайя протягивает плотную стопку перетянутых шнурком листов, не улыбаясь. - Я закончил.
— Зачем вообще начинал, - он не знает, что голос его в эту минуту как у человека, которому больно. Если бы кто-то сказал ему, он бы не поверил. Больно не ему, а подопытным крысам в инкубаторах.
— Почитай, - мягко просит Джирайя, почему-то тихим голосом. Орочимару не знает, что Цунаде,которая беспомощно, с ужасом наблюдала за ним последние месяцы, бежала три дня почти без остановки, чтобы встретить Джирайю на полдороге в Коноху и поторопить домой. Он это расстояние покрыл за полтора дня, сделав передышку только дважды — на двадцать минут.

Он берёт рукопись и идёт домой. Зажигает две свечи и почти до самого рассвета читает. Потом прижимает пальцами фитили и какое-то время сидит в темноте. Он думает - всё так же наивно. Он думает — ты прежний, а я нет. Никогда не надо оглядываться. За десять минут он собирается, выходит и запирает дверь на ключ. Ключ он оставляет на коврике у входа. Не оглядываясь, но очень медленным шагом он идёт через деревню и минует ворота. История о дружбе со счастливым концом остаётся лежать на столике над давно погасшим котацу.