Эффект зеркала

[naruto-the-elders]

Название: Эффект зеркала
Глава: четвертая
Фэндом: Наруто
Автор: серафита
Бета: Kalahari
Персонажи/Пэйринги: Учиха Мадара/Сенджу Тобирама, Сенджу Хаширама, Учиха Изуна, прочие
Жанр: драма, немножко ангста, романса и капелька юмора
Рейтинг: R
Состояние: в процессе
Размер: макси; о, Боже
Дисклеймер: Кишимото
Размещение: только с моего разрешения
Предупреждения: ООС, АУ по отношению к канону, ПОВ, смерть персонажей, вторая часть каждой главы - флэшбек. И я не верю, что Тоби - это Мадара
Саммари: иногда кажется,что прошлое отражается в настоящем, как в зеркале...
От автора: почти сайд-стори, имеющая к развитию магистрального сюжета только опосредованное значение.
Пупсику,как всегда.
Ссылка на Главы 1-3
4.1.
Сто демонов .

Не убоишься внезапного страха и пагубы
от нечестивых, когда она придет;
Потому что Господь будет упованием твоим
и сохранит ногу твою от уловления.
Притчи Соломоновы.

Память меня не подвела, и «Утеха скорбящих» все еще находилась на прежнем месте. Мне всегда было любопытно, кто придумал для самого грязного развратного притона Конохи такое название. Наверняка какой-нибудь романтик.
Здесь никогда не спрашивали имен и званий. Никто не смотрел, есть ли у тебя незагорелая полоска на лбу от протектора или татуировки на плече. Здесь ты мог заниматься чем угодно и с кем угодно, напиваться вдрызг, накачиваться дурью, трахаться, и никто лишний раз даже не взглянул бы в твою сторону.
Это называется – расслабляться. Необходимая отдушина, способ снять напряжение, тот самый «шаг в сторону». У всего есть обратная сторона. У силы и возможности ею пользоваться в том числе. Чем сильнее шиноби, чем выше его уровень, тем труднее бороться с собой вне миссий. Для этого и существуют подобные места. Такие заведения есть в любой деревне ниндзя. Ютятся они, как правило, на окраинах поселения, подальше от жилых «приличных» кварталов.
Помойка, которую регулярно посещают элитные джоунины и АНБУ Конохи, и которую втайне поощряют и поддерживают наши добропорядочные правители.
В принципе, в этом был смысл. Лучше уж пусть творят, что хотят, под присмотром, чем режут себе глотки кунаями в ванной или насилуют не вовремя заглянувшую соседку. Были… прецеденты.
А еще такие злачные местечки – бесценный кладезь информации, слухов и сплетен. Если, конечно, с тобой пожелают ими поделиться. Или если ты Учиха. Тогда согласие потенциальных информаторов перестает быть обязательным условием.
Как я уже упоминал, здесь не принято болтать. Единственное нерушимое правило – полная анонимность. Даже если ты, будучи чунином, наутро встретишь парня, которого имел вчера на столе, в качестве возглавляющего твою команду капитана АНБУ, негласный закон предписывает не показывать виду. Тут вовсю действует закон «Этого-никогда-не-было». Весьма удобно, если подумать.
Я устроился за столиком в углу и постарался не привлекать внимания. В мою сторону никто не смотрел. Отсутствие любопытства тоже одно из неписаных правил этого заведения. Народу было немного, только у стойки какой-то парень в гражданской одежде, да в углу молчаливая компания из трех человек перебрасывалась в карты.
- … Учиха.
Слишком громкий возглас заставил меня вздрогнуть и повернуться на голос. Говорил тот самый ниндзя в гражданском, опираясь о стойку локтем и обращаясь к хозяину заведения:
- Я видел собственными глазами. Вчера вошел через Северные ворота, даже не прячась, словно ему и опасаться нечего. Как его свои не прикончили до сих пор, я не пойму? Ему и три года назад все сошло с рук. И почему только Хокаге ограничился изгнанием? Его же в собственном клане боятся.
- Может, потому и не прикончили, - сказал один из игроков, - что боятся.
Парень стремительно развернулся к нему.
- Поэтому я и говорю – Хокаге следовало принять более жесткие меры. По крайней мере, не позволять ему селиться так близко от деревни. И запретить появляться не ее территории без особого разрешения.
- Ну, раз уж появился, то разрешение у него имеется. Даже если оно было дано, хм, задним числом, - его собеседник был невозмутим. Он начал сдавать карты. - Поверь мне, он мог прийти сюда в любой день из этих трех лет, если бы захотел, никто бы и слова не сказал. Включая Хокаге.
- Ты так говоришь, словно у него есть какие-то привилегии перед другими.
- Если ты считаешь, что у него их нет, это значит лишь то, что ты недостаточно информирован.
- Он просто изгнанник и больше даже не глава клана. С чего бы Шодаю оказывать ему предпочтение?
- Как знать. Говорят, вина – мощнейший источник великодушия. К тому же, изгнанник там или не изгнанник, это не отменяет факта, что именно с Учихой Мадарой Первый заключил мир. На свитке об объединении стоят две подписи. Напомнить, кому принадлежит вторая?
- Ты говоришь так, словно веришь всем этим россказням, что Учиха не стоял во главе заговора, а предотвратил его!
- Верю – не верю, какая разница. Нидайме стал Сенджу, а за пресловутый заговор Учихе не голову сняли с плеч, а вежливо попросили из деревни, еще и личное имущество не тронули. Впрочем, хотел бы я взглянуть на безумца, который попытался бы у него что-нибудь конфисковать.
- Ты… - кажется парню не хватало слов, - ты что, обвиняешь Первого?!
- Не обвиняю. Всего лишь говорю вслух о том, что и так очевидно, - игрок, наконец, перестал делать вид, что увлечен картами. Его друзья тоже отвлеклись и с интересом прислушивались к беседе. - Просто если Шодай хотел избежать слухов, ему следовало либо довести дело с изменой до конца, либо снять обвинения вовсе. Слишком мягкий приговор столь же подозрителен, как и излишняя жестокость. А так Учиху отпустили на все четыре стороны, и, можешь мне поверить, единственное, что мешало ему объявиться все эти три года, это собственная гордыня. Я слыхал, он поклялся, что ноги его в Конохе не будет, разве только Хокаге встанет перед ним на колени.
- Бред! Еще скажи, что все обвинения были беспочвенны. Да он собственного брата искалечил! Ослепил и в бой послал, чтобы добили! Видно сам побрезговал.
- Это только слух. И, насколько я знаю, брат у него жив-здоров. Что там у них в клане творилось до перемирия, только сами Учихи и знают. Просто ты никогда с Кровавой Луной Конохи не работал, а мне довелось пару раз, еще когда он полицию возглавлял. После этого я поверил, что он действительно был одним из Ста Демонов и выжил. Таких не любят, это не Хаширама. Но, позови он меня в бой, и я пошел бы, не раздумывая. Впрочем, Второй такой же, - он пожал плечами, - поверь, это не тот человек, с которым хочется оказаться по разные стороны баррикад.
- Ни один слух не бывает беспочвенным, - процедил шиноби, - и лично мне наплевать, где вымысел, а где правда. Просто без него в деревне было бы спокойнее. Учиха объявился – жди беды. Лучше бы он убирался в ту нору, где сидел последние три года.
- А лично мне, - пробормотал его собеседник, - было бы интересно узнать, кто все-таки встал перед ним на колени, раз он все же объявился.

На улице было солнечно и очень тепло после прохладного полуподвального помещения. Я на секунду прикрыл глаза, подставляя лицо под ласкающие лучи. Что ж, мою затею нельзя назвать провальной. Хотел я узнать, что по поводу моего возвращения думают в деревне? Узнал. Небольшое гендзюцу, почти незаметное воздействие на разум, подталкивающее мысли в нужном направлении и развязывающее языки, а дальше остается только слушать внимательно. Моя собственная техника - возможно, не слишком зрелищная, зато, бесспорно, полезная. Нет, я конечно люблю спецэффекты. Я Учиха. Но иногда зрелищность приходится приносить в жертву рациональности. Этим дзюцу я гордился по праву.
Да и выяснить удалось немало. Например, что слухи даже приблизительно не имеют ничего общего с истинной причиной моего возвращения. И это просто замечательно, это дает простор для маневра и запас времени. Я ухмыльнулся, вспомнив последнюю фразу игрока. Интересно, кланяющиеся Советники это достойный эквивалент коленопреклоненного Хокаге?
За моей спиной тихо скрипнула дверь. Тот самый картежник. Кто бы сомневался.
- Я так полагаю, ты собираешься извиниться за товарища?
Я не повернул головы.
- Он… был пьян.
- А еще понятия не имел, что я рядом.
Ниндзя все так же стоял у меня за спиной.
- Он всего лишь склонен слишком верить слухам. О Ста Демонах до сих пор рассказывают сказки.
Я чуть расслабил плечи.
- Мне нет дела до твоего болтливого приятеля.
Помедлил.
- Пятьдесят восемь.
- Что? - растерянно переспросил он.
- На самом деле их было пятьдесят восемь.
Развернулся и зашагал прочь по улице, оставляя ниндзя недоуменно глядеть мне вслед.

4.2
Сто Демонов и одну смерть тому назад

Сто Демонов
стояли на защите столицы,
Сто Демонов
сталью пытаны,
кровью вскормлены,
Победители.
«Сто Демонов», песня, распространенная на территории страны Огня.
Автор неизвестен.

Воздух пах гарью. Я знал, что во дворе гореть нечему и незачем, но убедить обоняние, что запах существует только в моем воображении, не удавалось. Этот запах преследовал и терзал меня вот уже третий день, запах каленого, передержанного на огне металла, выжженного кислорода и еще чего-то горького, не имеющего названия.
Поражением – вот чем пах воздух.
Три дня назад старейшины клана ответили отказом на призыв брата Лорда о помощи. Причина была ясна, как день, как бы искусно ее не завуалировали.
Никто до последнего не верил, что феодал Молнии решится-таки на прямое вторжение. Приграничные ежегодные стычки давно уже стали чем-то вроде ритуала, но в этот раз все оказалось куда серьезнее. И случилось так, что единственными защитниками крепости в ущелье, запирающем дорогу к внутренним областям страны, стал родственник дайме во главе с небольшим гарнизоном и личной гвардией. Этих сил хватило бы с лихвой, чтобы отбиться от пограничного налета, но никак не от целенаправленного вторжения, и обе стороны прекрасно это понимали. Последняя надежда была на вольные кланы. К Учихам пришли к первым.
Увы, личная гвардия Правителя практически полностью состояла из Хьюга. Наши горячо нелюбимые родственники, главные конкуренты, носители родственного генома, - сильнее в клане ненавидели разве что Сенджу.
И посланники феодала получили вежливый, но решительный отказ. Клан не может позволить себе такого риска, сказали старейшины. Соваться туда – верное самоубийство. Семья не подчиняется никому, мы должны в первую очередь позаботиться о будущем рода, сказали они. Учихи выживут и при власти Молнии, а война – щедрое время для наемников. Нужно выжидать. Шаринган ничем не обязан Огню. Мы не приносили присяги.
Мнения шестнадцатилетнего главы клана, разумеется, не спрашивали. «Вам не о чем беспокоиться, Мадара-сама». А я слышал: «Не вмешивайся».
Именно этим я и занимался все последние три дня. Невмешательством.
Вздумай я созвать клан в обход старших, все обернулось бы только еще хуже. Все, чего я добьюсь, это наглядной демонстрации, кто в действительности правит Учихами. Меня снисходительно выслушают и вежливо укажут на мою неопытность и горячность, свойственную юности. Выглядеть истеричным ребенком в глазах родичей недопустимо.
Я рассеянно посмотрел в окно. Денек хмуроватый, мрачноватый, но дождя вроде бы не предвидится. Кинув последний взгляд на теряющуюся среди каменистых осыпей тропу, я повернулся к ожидающим. В ответ на меня выжидающе уставилось пятнадцать пар алых глаз. Самые сильные, уважаемые и известные представители Семьи, если смогу заставить слушать их, остальные будут у меня в кармане. У старейшин вид хмурый и подозрительный, но еще не обеспокоенный. Они не ожидали, что я объявлю общий сбор клана так неожиданно, но и врасплох я их не застал. Мальчик взбрыкнул, все-таки не удержался и оказался глупее, чем выглядел, ну да тем хуже для него.
Я стиснул зубы.

- Собрать срочное совещание клана меня вынудили чрезвычайные обстоятельства. Все вы знаете о том, что дайме этой страны просил нашей помощи, а также о том, какой ответ он получил. Разумеется, я был вынужден принять это решение ради блага клана, и почтенные старейшины одобрили и поддержали его, - я сделал многозначительную паузу и перевел дух, окидывая присутствующих взглядом из-под ресниц. - Однако теперь мне стало известно кое-что новое.
Учиха Хиро слушал жадно, чуть подавшись вперед. Он был самым младшим здесь, не считая меня, и ему с трудом удавалось удерживать в узде эмоции. Учиха Каору напрягся, как кот перед прыжком, и наконец стал внимателен. Каору был вспыльчив и заносчив, и, не будь он так хорош в бою, его бы никогда не позвали сюда. Старейшины все еще не воспринимали происходящее всерьез. Остальные демонстрировали невозмутимость, свойственную истинным шиноби. Мой взгляд на секунду остановился на мужчине, небрежно прислонившимся к стене у самых дверей и держащимся особняком ото всех.
Я набрал в грудь побольше воздуха:
- Лорд обратился за помощью к Сенджу и получил согласие.
Тишина.
Спустя мгновение я едва не оглох. Комната взорвалась невообразимым гвалтом. Все заговорили разом, перебивая и перекрикивая друг друга.
- … Откуда известно?!
Кто задал вопрос, я не разобрал, но это было и не важно. Главное, что он прозвучал.
Вот он, самый опасный момент в разговоре.
- У меня был осведомитель, - спокойно сказал я, - и эти сведения абсолютно достоверны.
- Они не успеют! Даже если древесники согласились, им не успеть к сроку!
А это Каору. Благослови тебя боги за твой нрав, теперь скользкий поворот беседы благополучно миновал.
- Очевидно, у них были причины для такой самоуверенности.
- Но единственный достаточно короткий путь лежит через ущелья! О нем известно только Учихам, Сенджу неоткуда о нем узнать!
- Сенджу дали слово.
Вот это заставило их замолчать. Если древесный клан поклялся, значит, дело серьезно. Слово Сенджу – нерушимое слово. Его держат всегда.
Старейшины развернулись к остальным.
- Учитывая новые обстоятельства, представляется целесообразным послать в крепость сообщение о том, что Учихи окажут требуемую помощь. Оплату можно будет обсудить позже. Также необходимо поставить в известность Лорда.
Возражений не последовало.
***
Когда двери за соклановцами закрылись, я повернулся к единственному человеку, оставшемуся в комнате.
- Отлично сделано, Мадара.
Он, наконец, отлепился от стены.
- Ты понял?
- Конечно. «Я был вынужден принять это решение ради блага клана», - с удовольствием процитировал он. - Кажется даже старейшины поверили, что решал ты, а не они.
Глаза у него смеялись. Глупо было думать, что мне удастся провести Учиху Кеншина, человека, который воспитывал меня с двух лет, а после смерти отца стал моим опекуном.
- Я должен был действовать наверняка. Второго шанса мне бы не дали.
- Разумеется, - задумчиво отозвался он, - скажи, что ты высматривал в окне, перед тем как огорошить клан?
- А как ты думаешь? - помедлив, осторожно поинтересовался я.
- Я думаю, что три дня – вполне достаточный срок для хорошего шиноби, чтобы добраться до лагеря, в котором расположились Сенджу, и передать им последние вести, заодно подбросив, ну, скажем, подробную карту одного горного перевала, позволяющего здорово сократить путь. Если же шиноби очень хороший, то он успеет еще и вернуться обратно в самый подходящий момент и подать знак, что все удалось.
- Какой момент ты называешь подходящим?
- Тот самый, - теперь он улыбался от уха до уха, - когда его отсутствия еще не заподозрят, а времени останется как раз достаточно, чтобы успеть прийти на помощь осажденным. Иначе в выбитом из старейшин согласии не будет смысла.
- Да, но тогда это должен быть не просто очень хороший шиноби, а очень хороший шиноби, которому можно доверять, - я отвернулся к окну.
- Что-то не припомню, чтобы последние пару дней кто-нибудь видел Изуну.
- Кто-нибудь видел, - с нажимом произнес я, - хотя, разумеется, мы с ним настолько похожи, что могла произойти некоторая… путаница.
- Особенно при плохом освещении, - подхватил он, - или в неурочное время.
- Освещение иногда играет злые шутки, - согласился я. - Но я брата и вправду не видел последнюю неделю. Впрочем, неудивительно: мы с ним не ладим, это всем известно, и к тому же крупно поссорились… как раз несколько дней назад.
- Вы и не должны ладить. Это естественно. Ваши ссоры ни у кого не вызывают удивления, скорее, было бы странным, если бы вы были близки.
- Было бы, - сказал я.
- Мадара, - все веселье внезапно сбежало с его лица, - ты уверен в том, что делаешь?
Я уставился в окно, избегая его взгляда. Уверен ли я? Мне нужно было одержать победу над старейшинами, если я хотел когда-нибудь возглавить клан не только номинально. Мне нужно было также опереться на что-нибудь вне клана, пускай хотя бы на долг благодарности дайме. Мне была необходима точка опоры, позволяющая играть со старейшинами на равных, а не само это сражение, в которое я втянул Учих. А ради этого я пошел бы и на большее, чем передача не слишком важных сведений в руки Сенджу и провокация. В конце концов, эта горная тропа – не единственный короткий путь, а после ее всегда можно разрушить. Угроза должна была быть достаточно весомой, а блефовать нужно уметь по-настоящему. Идея объединения Хьюга и Сенджу и покровительство Лорда в перспективе - чуть ли не единственное, что могло заставить клан переменить решение. Шанс у меня был только один и я им воспользовался.
- Кеншин… окажи мне услугу.

Они собрались на площади перед клановым домом спустя час.
Пятьдесят шесть мужчин клана Учиха в возрасте от четырнадцати до шестидесяти лет, владеющих Шаринганом, имеющих сыновей или младших братьев.Вполне достаточно, чтобы завоевать небольшую страну. Или выиграть небольшую войну.
- Выступаем наличествующими силами в течении двух часов. Идем налегке, времени в обрез. Не выдвинемся сейчас – потеряет смысл идти вовсе.
Общие, обтекаемые фразы. Что мне говорить им – рассказывать, каковы наши шансы вернуться живыми, посоветовать, что брать с собой в дорогу, втолковывать, что то, что мы делаем, необходимо клану? Это необходимо мне. А об остальном они знают лучше мальчишки, возглавившего Семью неполных два месяца назад.
Вдобавок, приходилось говорить короткими, рублеными предложениями: на большее не хватало дыхания. Я все боялся, что собьюсь, пущу петуха.
Изуны на площади не было, и это было единственное, за что я был искренне благодарен старейшинам. Все верно: даже если из похода не вернется никто, Семья не должна пострадать. Если уходит старший брат, младший остается дома.
Мне почти удалось довести речь до конца, когда с дальнего края толпы началось какое-то шевеление. Кто-то пытался пробраться к крыльцу. Перед ним расступались.
Наконец, человек оказался прямо передо мной.
Очень худой, неловко сгорбленный, черноглазый молодой мужчина с темными длинными волосами и болезненно бледной кожей. Когда он повернулся, я увидел, что правая рука у него значительно короче левой, с маленькой, словно у десятилетнего ребенка, кистью. На второй руке не хватало двух пальцев. Это не боевые травмы, это врожденное уродство. Среди Учих такое редкость. Геном, конечно, заставляет платить свою цену, однако большинство отклонений удается обнаружить еще во время беременности, после чего ребенок чаще всего просто не появляется на свет. Но тут, видимо, имело место то самое исключение.
Удивительно, что он дожил до своих лет.
- Мадара-сама, я прошу права идти с вами.
Он что, сумасшедший?.. В первую секунду я растерялся. На площади вдруг стало очень тихо.
А потом я встретился с ним взглядом. С алыми глазами в тонком черном узоре зрачков.
Всю свою жизнь он был обузой для родных, нахлебником в клане. Бесполезный Учиха – потому что живут Учихи только в бою. И сейчас он пришел ко мне просить права на смерть – как Учиха.
- Чего ты хочешь? - медленно спросил я.
- Я не могу держать кунай и не могу сложить печати, но я смогу идти в бой. Если мой брат возьмет меня с собой.
Если раньше я думал, что на площади царит тишина, то сейчас я понял, как ошибался. Я оцепенел. «Если мой брат возьмет меня с собой». Я понял, о чем он говорил. Все присутствовавшие поняли. Эта формулировка не использовалась давно, но рассказы стариков помнили до сих пор.
Есть несколько способов получить Мангекье Шаринган. Один из них требует недюжинного таланта, времени и терпения. Второй… этот способ не практиковался уже давно и имел кучу побочных эффектов, но зато и обладал одним неоспоримым преимуществом. Результат достигался почти сразу, не требуя длительных тренировок и специального обучения. Способ, использовавшийся только в исключительных обстоятельствах, во время войны, и требующий согласия главы клана.
Если брат убьет брата, он получит силу сражаться за них обоих. И если старший брат стоящего передо мной Учихи согласится взять его жизнь, применит эту технику, он сможет биться за них обоих. Сможет смотреть на поле боя его глазами.
Все равно, как если бы оба они вышли сражаться - плечом к плечу.
Умереть так для калеки - все равно, что уйти в битве. Смерть, достойная шиноби из клана Учиха.
Воздух стал вязким и внезапно перестал поступать мне в легкие. Словно превратился в жидкий студень, и для того, чтобы втянуть в себя эту субстанцию, необходимо было приложить сознательное усилие.
- Кто твой брат? - свой голос я услышал как будто со стороны, и сам его не узнал.
- Это имеет значение?
Действительно. Если у тебя хороший брат, он не сможет тебе отказать.
Изуна мне не отказал бы.
- Как… твоё имя?
- Неважно.
- И все же? - я продолжал настаивать. На меня потихоньку накатывал темный ужас: это я, я затеял все это, я думал, у меня получится обойтись малой кровью… Не бывает такого понятия, как «малая кровь».
Парень вскинул голову, взглянул мне прямо в лицо.
- Изуна, - заявил он почти с вызовом.
Это была откровенная дерзость. И откровенная ложь. В клане не бывает такого, чтобы двух людей звали одинаково одновременно. Не пожелал, значит, сказать собственное имя и назвался именем моего брата.
Решил уйти под именем воина, а не калеки.
В дальнем углу шевельнулись. Я не смотрел туда.
Медленно выпрямился. Повел затекшими плечами. Вытащил кунай – и метнул одним отработанным, резким движением кисти.
В самый центр семейного мона на стене в той стороне, где я видел движение. По рукоять.
- Закончите здесь… сами, - глухо сказал я, - выступаем через полтора часа.
Я вдруг сообразил, что снова могу дышать свободно. И что приторная горечь, витавшая в воздухе все последние дни, исчезла без следа.
Помедлил уже на пороге и добавил, не оборачиваясь:
- Внесите в клановую летопись пятьдесят восьмое имя. Учиха Изуна.
***
И только когда я оказался в доме, под надежным укрытием стен, в одиночестве – впервые за этот бесконечно длинный день, – у меня наконец подкосились ноги.

Здесь и сейчас

Я перестал наконец гипнотизировать ни в чем не повинный горшок с геранью и потер больные глаза. В этом кафе я сидел больше часа. Передо мной стыла уже вторая чашка с чаем. Мотнув головой, я постарался выкинуть из головы воспоминания о шестнадцатилетнем мальчишке, трясущемся на полу большой пустой комнаты.
Сколько ему было, тому безымянному? Лет восемнадцать, не больше. Я был слишком испуган тогда, чтобы разглядеть, как он молод. Мне не составило бы труда узнать его настоящее имя еще тогда. Или после, если бы я захотел. Для этого не пришлось бы даже поднимать клановые архивы, достаточно было напрячь память. Но я не пожелал.
Первой жертвой на перевале, который после стали называть Рубежом Демонов, в семейной летописи назван Учиха Изуна. Я до сих пор не знаю, как его звали на самом деле. Его старший брат погиб одним из первых, прихватив с собой два десятка врагов.
К тому моменту, когда подошла подмога, в живых, кроме меня, оставалось четверо человек. Трое суток дикой кровавой мясорубки.
А у гражданских хватило ума назвать это подвигом.
Они же после придумали и легенду о Ста Демонах. "Сто" звучит красивее и лучше ложится в рифму, чем "пятьдесят восемь".
Я поднялся. Положил на столик деньги, кивнул прислуге за прилавком и вышел обратно под высокое, теплое солнце.

Сотня Демонов
Болью люблены,
Скорбью нежены,
Сталью ласканы,
Не ушедшие,
Не рожденные,
Победители.
Побежденные.