[naruto-the-elders]

Название: О дерьме (досл. с авт. "о войне")
Автор:  Midori-san
Жанр: драббл, виньетка, "треп"
Рейтинг: PG
Персонажи: Мадара и Изуна
Размер: мини
Дисклеймер: Кишимото-семпай, все ваше
От автора:Это первый драббл из цикла, остальные еще не доведены до ума. И ни одного намека на учихацест, чистый джен! =Р


- Когда на поле боя воины идут стенка на стенку, так тесно сжав ряды, что металлические пластины их о-ёрой стучат друг о друга; когда жесткая рукоять катаны врезается в мозоли на ладонях; когда кожаные ремни доспеха так стягивают грудную клетку, что невозможно сделать глубокий вдох; когда от чакры противника даже воздух становится вязким и горячим; когда под ногами каша из грязи и окровавленных ошметков человеческой плоти; шиноби испытывают одно-единственное чувство… - Мадара замолчал, переводя дух.
Напротив, к высокому вязу устало прислонился Изуна, поигрывая в руке острым кунаем. В маленькой рощице, где Учихи любили тренироваться, воцарилась тишина. Только ветер натужно стонал где-то в кронах деревьев, оповещая о скором ненастье. Братья сосредоточенно наблюдали друг за другом. Младший все еще ждал, когда окончится тирада старшего и начнется уже настоящая тренировка, но тот, видимо, решил поиграть с ним в «угадай-ку».
- Какое чувство? Гнев? Отчаяние? Ненависть? – не выдержал Изуна.
- Страх. Только страх заставляет воинов идти вперед. Потому что если ты сражаешься, у тебя есть шанс выжить, но если бежишь, тебя точно убьют. Не чужие, так свои. За предательство. Их воинственные кличи – не более чем жалкая потуга избавится от этого гнетущего ощущения. За звоном оружия не слышно, как дрожит голос, - мужчина выставил перед собой катану. – Тренировка продолжается, братишка?
- Еще бы! – младший мгновенно напрягся и принял боевую стойку.
Ворох пожелтевших листьев взметнулся с земли, с ветки дерева вспорхнула старая ворона, шиноби снова скрестили клинки. Изуна заметил, как на лбу Мадары выступили блестящие капельки пота. Он сражается всерьез, а значит, уважает противника – лучшей похвалы и не пожелаешь. Неожиданно для самого себя парень заглянул брату в глаза. Их семейный взгляд – сосредоточенный, спокойный, ни грамма эмоций, ни капли сомнения… Шаринган плавно поменял форму. Воздух вокруг заколыхался, а светлые очертания рощи растворились в вязком алом тумане. Под ногами забулькало что-то, напоминающее смолу.
- Попался, - ухмыльнулся Мадара. – Разве я не говорил, что нельзя отвлекаться? То же самое может случиться на поле боя…
Он отбросил катану и, полюбовавшись какое-то время на оцепеневшего противника, щелкнул пальцами. Руки Изуны моментально сковали веревки. Запястья словно обожгло огнем, и младший невольно дернулся.
- Только противник не будет жалеть тебя, - спокойно продолжал Мадара, не замечая мучений брата. – Тебя убьют сразу. Пискнуть не успеешь! А если повезет остаться в живых еще пару минут – увидишь смерть соклановцев. И никто не скажет тебе, что лучше: смотреть, как другу вспарывают брюхо, словно свинье на ферме, или самому стать такой свиньей.
Рукава юкаты уже обуглились, а тонкая бледная кожа на ладонях и предплечьях пошла волдырями, кое-где буквально плавясь под жуткой удавкой. Боль была невыносимой. Изуна сжал зубы, чтобы не завопить.
- У тебя, конечно, есть возможность остаться в живых, но ран не избежать. Любимый прием многих шиноби – обездвижить врага. Кто-то делает это с помощью дзюцу. Но, чтобы собрать чакру нужно время, а его часто не хватает, – Мадара сложил печать, и рядом возник клон. – Помнишь нашего старого сенсея Сабуро? В одном из боев его стукнули палицей. Вот так, - Учиха подскочил и, выдернув из-за пояса деревянную палку, с размаха ударил свою копию по спине. Клон согнулся и с тихим стоном упал в черную жижу. – Перелом позвоночника, поврежден нервный столб. Ты уже не встанешь. Никогда, – констатировал Мадара, отбрасывая палку. – Кто-нибудь наступит на тебя в пылу схватки, даже не заметив, что ты все еще жив. Кто-нибудь отшвырнет в твою сторону затупившийся кунай. Он может попасть в голову, и это будет великой удачей.
- Но сенсей жив! И он ходит, пускай и с клюкой…
- Сабуро повезло, ему сломали копчик. Знаешь что это за везение? Несколько часов он провалялся в грязи, а когда медики, наконец, нашли его, от учителя разило хуже, чем от трупов, гниющих неподалеку. Разило дерьмом. Три часа непрекращающегося поноса – вот что такое перелом копчика, вот что такое его удача. Твой кишечник сам начинает освобождаться от груза полупереваренной еды, когда осколок кости ранит его стенку. Теперь для Сабуро война – это запах дерьма, трупного разложения, крови и мочи. Въедливый, невыносимый смрад.
- А почему мочи? – удивился Изуна, на миг забывая о боли.
- Я же сказал – страх, - Мадара невесело хмыкнул. – Война – это не только сотни трупов, горы сломанного оружия и переполненные лазареты. Это еще и стопки грязного белья – испорченных хакама. Неприглядные подробности, о которых никто не любит говорить, ведь все мы – отважные бравые воины, и нам не пристало писаться, как беззащитным малышам. Ты уверен, что хочешь оказаться на поле боя? – веревки сдавили запястья сильнее. – Уверен, что страх не заставит твой организм «неправильно» среагировать? Уверен, что останешься в живых и тебя не стошнит от вездесущей вони?
- Хороший монолог, - процедил младший брат, слабо шевеля обожженными руками. – Только вот я не понял, зачем ты сражаешься, раз это настолько противно?
- Я не могу без этого, - просто ответил Мадара, – я же Учиха.
Изуна на секунду зажмурился, но уже в следующее мгновение путы ослабли, и парень отскочил подальше от брата.
- Ты забыл, что я тоже.