Эффект зеркала

[серафита]

Название: Эффект зеркала
Глава: пятая
Фэндом: Наруто
Автор: серафита
Бета: Kalahari
Персонажи/пейринги: Учиха Мадара/Сенджу Тобирама, Сенджу Хаширама, Учиха Изуна, прочие
Рейтинг: R
Жанр: драма, чуть ангста, кто-то может найти романс и юмор
Состояние: в процессе
Размер: макси
Дисклеймер: Кишимото, ясен пень
Размещение: Спросите разрешения, я подумаю. ( А оно кому-то надо?)
Предупреждение: ПОВ, ООС по желанию ( кто-нибудь знает, какими были настоящие канонные Основатели?) И — да, я не верю, что Тоби это Мадара. АУ по отношению к канону. Смерть персонажей
Саммари: Иногда кажется, что прошлое повторяется, как в зеркале...
От автора: Вторая половина каждой главы — флэшбек. Бету не обижать, она хорошая. Посвящается Пупсику, как всегда. Где бы ты ни была, дорогая, надеюсь, тебе там хорошо
Ссылка на Главы 1-4

5.1.
Дурные предзнаменования.

Что было, то и будет; и что делалось, то
и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.
Экклесиаст.
Лучше вор, нежели постоянно говорящий ложь;
но оба они наследуют погибель.
Книга премудростей Иисуса, сына Сирахова (20:25).

До квартала я добрался ближе к полудню. Немножко потолкался на рынке, слушая последние сплетни, стянул с прилавка большое медово-розовое яблоко, полюбовался видом со скалы Хокаге, пройдясь туда-сюда по макушке Хаширамы, и объявился у дома под старой грушей аккурат к обеду.
Меня ждали. Изуна стоял у двери, скрестив руки на груди и постукивая ногой по земле. Взгляд его не сулил ничего хорошего.
- Ну и где, позволь спросить, тебя носило пол дня?
- Да так, - беззаботно отозвался я, - любовался видами Конохи.
Брат насторожился. Он отлично знал меня и видел, что я в самом опасном своем настроении. Сенджу Тобирама становится в таких случаях агрессивен и ядовит, как сколопендра; я делаюсь игрив и дурашлив.
- Неудачное утро?
- Да как сказать, - протянул я, - скорее, у меня просто приступ ностальгии. Старые добрые времена до объединения, клановые обычаи, по которым я успел соскучиться… утро воспоминаний. И еще меня пытались убить.
- Похоже, ты с пользой провел время. На что это ты так уставился?
- На тебя, - продолжая осмотр, ответил я. - Ты в курсе, кстати, что у тебя оба глаза на месте?.. А это на два больше, чем должно быть.
- Так, - после паузы сказал Изуна, - пошли-ка в дом.
***
В доме мое ненормальное веселье пошло на спад. Кто другой на месте Изуны решил бы, что я пьян или не в себе, но брат перевидал меня во всех настроениях и отлично знал, как со мной справляться.
- Расскажи-ка поподробнее об этих самоубийцах.
Я поднял на него взгляд.
- Я о тех, кто пытался убить тебя.
- Самоубийца был один, - задумчиво отозвался я, вспоминая, как тот шиноби-картежник на пару мгновений застыл у меня за спиной, решаясь: ударить-не ударить.
- Тогда это не самоубийца, - глаза у брата потемнели, - я бы с удовольствием разыскал его и содрал шкуру за такое. И здорово удивлюсь, если ты еще не сделал этого.
Я расхохотался:
- Знаешь, Учихи, наверное, единственные, кто принимает то, что за ними послали всего одного убийцу, за смертельное оскорбление!
Изуна вежливо переждал мое веселье.
- Итак, что ты с ним сделал?
- Ничего, - задумчиво ответил я, - во-первых, он так и не решился ударить, во-вторых, он явно знал меня, и в-третьих, что бы этот парень ни врал, он никогда не работал с полицией Конохи и со мной лично.
- Ты его не помнишь? - уточнил брат.
- Нет. А если он и вправду работал со мной, то должен был бы.
- Попробуй еще.
- Что? - фыркнул я. - У меня никаких зацепок, кроме его откровенной лжи, а если я начну ворошить все уровни памяти из-за каждого, кто не прочь воткнуть мне кунай в спину, остаток жизни я проведу в летаргии.
Изуна попытался подавить смешок. Я поморщился. Ну да, я прекрасно знаю, как со стороны выглядит техника, позволяющая поднять все пласты памяти вплоть до первых детских впечатлений.
- Тогда за каким чертом ты позволил ему так просто уйти?
Вот в этом и было главное отличие между нами. Окажись там Изуна вместо меня, он бы просто убил покушавшегося на месте и через полчаса забыл бы об этом. Мертвый враг не представляет опасности.
- Возможно, мне стало любопытно, где мы встречались раньше.
Изуна только раздраженно вздохнул, выразительно возведя очи горе, и сменил тему:
- К тебе приходили.
И добавил на мой вопросительный взгляд:
- От Хокаге.
- Ты бы еще позже сказал.
Он пожал плечами:
- Мне не показалось, что ты в подходящем настроении, чтобы встречаться с Нидайме.
Да уж. Сегодня я был в подходящем настроении, чтобы убить кого-нибудь, и Сенджу Тобирама – последний, кому бы следовало оказаться в пределах досягаемости; боюсь, наша с ним готовность мириться с существованием друг друга этого бы не пережила. И один из нас тоже.
Говорил я, что брат отлично умеет со мной справляться? Вот-вот.
***

В столовой было прохладно, а задернутые шторы не давали просочиться в комнату полуденному солнцу. В конце концов я решил, что идти к Нидайме немедленно лишено смысла – случись что серьезное, меня уже разыскали бы, а не направили посыльного с вежливым приглашением, так что я могу со спокойной душой не лишать себя обеда.
Изуна успел куда-то исчезнуть, буркнув напоследок нечто нелицеприятное насчет вопросов жизни и смерти, которые всегда возникают непосредственно перед обедом. Накиями нездоровилось с утра, и в итоге компанию мне составил только Фугаку.
Мальчик сначала вел себя настороженно и тихо, но после того, как я рассказал ему пару историй из детства его отца, оживился. Правда, я не был уверен, что Изуна оценит мой благой порыв. «Ребенок должен знать правду о родителе»,- лицемерно подумал я, подробно отвечая на расспросы мальчишки, который смотрел на меня горящими от любопытства глазами.
Возможно, когда Фугаку подрастет, я расскажу ему о других фактах из биографии его отца. К примеру, о первом в жизни Изуны посещении борделя и его последствиях. Бьюсь об заклад, такая угроза заставит братца с легкостью забыть мне сегодняшний приступ откровенности.
- Фугаку, кто-нибудь играет с тобой, пока мама нездорова? - я не стал говорить «присматривает», предвидя реакцию. Со взрослыми четырехлетними шиноби из клана Учиха не нянчатся.
- И-чан, - Фугаку солидно кивнул, признавая за мной право задавать вопросы. - Она хорошая, но глупая. Потому что девочка.
- Но мама ведь тоже девочка,- мягко сказал я, стараясь не допустить и тени улыбки.
Фугаку, впрочем, не выглядел сбитым с толку.
- Мама – это мама, - с оттенком снисходительности сказал он, как будто я заставлял его объяснять очевидные истины.
- А если у тебя будет сестра? Она ведь тоже будет глупая.
- Она будет умная, - все с тем же выражением превосходства сказал племянник, - потому что она мамина. Так папа говорит.
***
К счастью, И-чан не заставила себя долго ждать. Тоненькая, как камышинка, с огромными черными ласковыми глазами и тихим голосом, лет тринадцати-четырнадцати – отличная нянька. Она разговаривала с мальчиком робко и мягко, легко соглашаясь с его требованиями с неизменной улыбкой, но при этом умудрялась быть постоянно рядом, не выпуская его из виду и незаметно отвлекая от самых опасных затей. Несмотря на женственную свободную одежду, двигалась девушка легко и плавно. Я усмехнулся. Учиха. Даже наши женщины опасны, как бы хрупко и уязвимо они не выглядели. Определенно, брат угадал с выбором телохранителя для своего наследника.
Что же, теперь я мог без опаски уйти, зная, что за домашними Изуны присматривают.
Самое время побеседовать с Тобирамой.
***
Стоило ступить за порог, и полуденное солнце ударило, подобно огромному кулаку. День выдался непривычно жаркий для этого лета и будил воспоминания о других летних днях три с лишним года назад.
Нет уж. Довольно с меня воспоминаний на сегодня.
Я медленно шел по единственной широкой улице квартала, рассматривая дома по обе стороны и отчего-то не имея никакого желания торопиться куда бы то ни было. Кажется, мое возвращение перестало быть главной сенсацией, во всяком случае, на меня больше не оглядывались, как на оживший музейный экспонат.
Я беспрепятственно добрался до ворот, ведущих из квартала, когда прямо передо мной выскочил мелкий юркий зверек. Замер посередине прохода, прижимая уши и поводя чутким носом, блестя черными бусинами глаз; пушистый хвост мел дорожную пыль.
Ласка?
Здесь, в центре города, посреди бела дня?
Пару секунд мы, не мигая, смотрели друг на друга. В следующее мгновение гостья стремительной молнией метнулось прочь и в сторону. Я все еще искал ее глазами, когда от ворот раздалось вежливое покашливание. Сенджу Тобирама, одетый в простую джонинскую форму, стоял в двух шагах и смотрел на меня. Я с трудом оторвал взгляд от того места, где видел зверька последний раз.
Сказать бы кому, что Учиху Мадару переиграл в гляделки какой-то грызун, засмеют.*
***
Тобирама свернул к рынку, и я не стал ничего говорить. Хочет побеседовать подальше от резиденции и слишком любопытных глаз – я не буду возражать. И даже промолчу, хотя ехидный комментарий насчет Каге, вынужденного прятаться в собственной деревне, вертелся на языке.
Пропетляв по закоулкам, мы вышли прямиком к центральной рыночной площади и торговым рядам.
- Могу ли я попросить тебя больше так не делать?
Вопрос был настолько неожиданным, что я сбился с шага.
- То есть? - осторожно уточнил я.
- Я готов мириться с тем, что ты оставил в дураках приставленных к тебе наблюдателей, - слава богам, он был не настолько лицемерен, чтобы называть их охранниками, - но зачем, ради всего святого, ты украл у той торговки яблоко?!!
Пару секунд я просто непонимающе хлопал глазами, а затем мои плечи затряслись от беззвучного хохота.
- Это НЕ смешно! Моим людям пришлось заплатить ей, ведь пока ты в деревне, я взял на себя ответственность за твои действия!
Из чего следует, что яблоко тебе пришлось оплачивать из своего кармана.
Я на мгновение вообразил себе эту сцену: суровых АНБУ, расплачивающихся с обворованной торговкой и предъявляющих в отчете про траты на нужды миссии соответствующую графу Нидайме. Плечи у меня затряслись сильнее.
- Ты искал меня для того, чтобы предъявить счет? Или обвинения в краже? – я уже неприкрыто ухмылялся.
- Я искал тебя, чтобы поговорить… кое о чем.
- А именно? - веселье как рукой сняло.
- Пришло письмо, - неохотно сказал он,- от Цучикаге.
Я едва слышно присвистнул.
- Ну и?
- И мне в довольно агрессивной форме сказано, что Каге Камня ничего не может сообщить о судьбе Сенджу Аканэ.
Я остановился, морща лоб.
- Здесь что-то не сходится, Сенджу. Цучикаге не может не понимать, что раз ты в курсе, дело выходит на совершенно другой уровень. Это уже не подковерная возня с Советом. Насколько я понимаю, глава Камня не дурак. Он или должен быть рад-радешенек избавиться от намечающихся неприятностей и отдать тебе мальчишку, или напрямую пойти на конфликт… если там уже нечего отдавать. Не исключен, разумеется, третий вариант, если Каге все же полный болван, получивший свое место за взятку. Тогда он должен был бы потребовать в обмен на жизнь и благополучие Аканэ соответствующее возмещение…
«За которое вы с Хаширамой после с него шкуру живьем бы содрали», - мысленно закончил я. Перевел дух и продолжил:
- Но вот так просто утверждать, что Аканэ у него нет и не было, и он понятия не имеет, где мальчишка… - я покачал головой. - Кто-то врет, Сенджу. Либо Камень… либо Совет.
Все это время Тобирама смотрел на меня очень пристально. Медленно кивнул:
- Тебе это тоже пришло в голову?
- Что Совет отнюдь не всегда бывает с нами откровенен? - я пожал плечами. - Разумеется.
Я нахмурился. Что-то во всем этом было странное, и я никак не мог уловить, что именно.
Мы сейчас шли мимо лотков, торгующих снедью, и людей здесь было немного.
- Послушай, - я помедлил. Мы миновали прилавок, где торговали медовыми лепешками. - Как насчет обсудить все это в более спокойной обстановке? Найти приличное место, где можно было бы выпить и поговорить…
- Опять? – Тобирама иронично приподнял бровь.- Пили и обсуждали мы с тобой два дня назад, если не ошибаюсь.
Подумав, я сунул одну лепешку ему; нехорошо морить кровных врагов голодом, нынче качественный враг редкость…
Сенджу окинул предлагаемый дар полным сомнений взглядом, и я высказал последнюю мысль вслух.
- А как насчет отравить? - уточнил Тобирама.
Лепешку, впрочем, не отдал.
Про «травить» я решил великодушно пропустить мимо ушей, и вернулся к прежней теме разговора:
- Ну, одно дело пить у тебя в кабинете, с твоими охранниками, прилипшими к замочной скважине по ту сторону двери. Я предлагаю какой-нибудь приличный ресторан, не у тебя дома и не у меня, и подальше от твоей резиденции, разумеется. Встреча на нейтральной территории.
- Да ты меня на свидание зовешь, Учиха?
Язва.
Я не удержался и фыркнул:
- Было бы недурно, особенно если представить лица старейшин… и твоей охраны… и вон того осторожного и осмотрительного молодого человека из моего клана во втором слева торговом ряду от нас. Но, увы, боюсь, твой добропорядочный клан этого не переживет.
Забавно, но я, кажется, начал получать настоящее удовольствие от прогулки. Было во всем этом что-то до странности приятное: ходить вдоль торговых рядов со своим врагом, жевать на ходу сворованную лепешку, облизывая сладкие от меда пальцы, язвить и обмениваться уколами и не думать ни о чем хотя бы недолго…
Кстати, о беспечности.
Тобирама вдруг остановился и посмотрел на недоеденную лепешку у себя в руках. Обернулся и посмотрел на прилавок, который мы успели оставить далеко позади. Перевел взгляд на меня.
Я приготовился к взрыву.
- А если бы поймали? - укоризненно спросил он.
На секунду я задохнулся. Это что, было оскорбление?
- По-твоему, я не способен украсть лепешку так, чтобы меня не засекли?! - прошипел я.
- Отчего же, - серьезно ответил Сенджу, - я никогда не сомневался в способностях твоего клана, Учиха.
Я примолк, соображая. И почему у меня стойкое ощущение, что я только что пропустил удар?
- Ну ладно, - пробормотал он, - я заставлю заплатить за нее Совет… и за яблоко тоже, раз уж это они пригласили тебя в деревню.
Лицо у него стало мечтательное.
На миг я окаменел. Затем представил, как мы выглядим со стороны: Хокаге и бывший глава клана, осужденный за измену, вместе поедающие украденную снедь. Затем попытался представить грядущее заседание Совета…
Давно я так не веселился.

Разошлись мы у выхода с рынка, договорившись о месте встречи. К моему удивлению, напоследок Тобирама поблагодарил меня за проведенное время.
Взгляд у него был задумчивый:
- Возможно, я всегда хотел посмотреть, на что похож Учиха Мадара, слизывающий мед с пальцев с перемазанным сахарной пудрой лицом.
Кивнул на прощание и сложил печати, оставив меня хлопать глазами в одиночестве с отчетливым ощущением, что сегодняшняя партия осталась не за мной.

5.2.
Давно и с другими

Накиями с ребенком перевезли в мой дом тем же вечером. Как бы брат не рвался демонстрировать свою независимость, тот очевидный факт, что на моем жилище лежат самые мощные клановые охранные печати, даже он отрицать не будет. Учихам вроде бы нечего пока опасаться, но лучше было поберечься. В Конохе неспокойно, обстановка нестабильна.
То ли паранойя оказалась семейной болезнью, то ли я был столь убедителен, но Изуна согласился перевезти жену и ребенка из той лачуги, где они жили раньше. Ну, ладно, пускай не лачуги, но мой дом вдвое больше.
Спальня на втором этаже была достаточно просторна для того, чтобы поставить колыбельку; одна из женщин клана вызвалась помочь разложить вещи. В жаровне развели огонь.
Я решил не мешать им устраиваться, но остановился на пороге, когда Изуне передали ребенка - на время, пока перестилали постель.
Его успели распеленать и завернули в отрез нагретой над очагом ткани, не стесняющей движения. Младенец ерзал и кряхтел, размахивая малюсенькими кулачками, выворачивался у брата из рук с неожиданной силой, а Изуна держал его неловко, на вытянутых руках, и было ясно, что он не решается ни прижать его покрепче, ни ослабить хватку – слишком хрупкая ноша, которую слишком боязно уронить.
Мой Изуна, никогда не терявший четкости и отточенности движений, ловкий, как кошка, убийца и танцор.
Я постоял секунду, глядя; шагнул обратно в комнату. Прошел мимо примолкших женщин, мимо полуразобранной постели и вынул из рук брата извивающийся плотный сверток.
Перехватил, прижал покрепче, разглядывая: недовольное кряхтение утихло. Тугой кулачок намертво стиснул прядь моих волос. Мы с племянником внимательно посмотрели друг на друга.
- Не знал, что ты настолько хорошо умеешь обращаться с детьми, - тихо сказал Изуна у меня над ухом. Оказывается, он стоял очень близко.
- Это не умение, - фыркнул я, - он просто нуждается в опоре. Если бы тебя держало над бездной огромное лохматое чудовище, ты бы тоже был не слишком доволен.
- Лохматое?! - пробормотал брат. Я не обратил на его слова ровным счетом никакого внимания.
И так и простоял, пока женщины не закончили приготовления. Младенца отдали Накиями – кормить. Я повернулся к дверям — больше мне здесь было нечего делать.
- Мадара-сан…
Я остановился.
До этого я едва ли слышал голос своей невестки. Она поприветствовала меня едва слышно, когда они с Изуной прибыли, и я ответил рассеянным кивком. Дочь дайме не знала обо мне ничего, кроме того, что я брат ее мужа и не одобрил его брак. Ну и слухов, разумеется.
Девочка из дворца, полгода прожившая в деревне шиноби, в тонкой, спущенной до плеч рубашке, с ребенком на сгибе руки.
Она смотрела на меня глубокими, как скорбь, глазами, из-под тяжелых ресниц.
- Останься… старший брат.
***
Что ж, по крайней мере, это были продуктивные два дня.
Я шел по не самой оживленной улице Конохи, размышляя на ходу. Нам удалось более-менее обезопасить семью Шодая, брат готов оказать мне поддержку, теперь осталось дождаться следующего хода Совета. О Хашираме я почти не беспокоился. Он вполне способен позаботится о себе сам. Сейчас главная забота – Коноха.
Полчаса назад птица принесла клочок бумаги с одной-единственной криво нацарапанной фразой – приглашение. У Тобирамы отвратительный почерк. Сейчас я направлялся к нему домой, используя кратчайший путь.
Сам не знаю, как это произошло. На ровном месте, без видимой причины, и никаких вражеских техник, в этом я уверен. Я просто шел по улице, а в следующее мгновение уже растянулся на земле, держась за лодыжку.
Что может быть смешнее – споткнувшийся шиноби, подвернувший ногу на ровной, как стол, дороге? Разве что споткнувшийся Учиха Мадара.
Примета — хуже не придумаешь.
Подняться, впрочем, мне удалось довольно быстро. Я даже успел перетянуть пострадавшую лодыжку. Тут-то они и ударили.
Трое. Стремительные, размытые тени, очень быстрые. Звон, звон, лязг. Металлом о металл.
Скрежет.
Благословен будь, старый мой наставник, Кеншин, заставивший меня всегда и везде ходить с оружием с тех пор, как мне стукнуло восемь. «Меч ты не всегда сможешь взять с собой, а кунаи пронесешь куда угодно».
Все верно, учитель.
В мире не бывает безопасных мест.
И безопасных времен.
Лязг-г, дзин-нь. Металл поет тонко в воздухе, стремительный разворот, чужие кунаи проходят мимо, не задев.
И как хорошо, что мое главное оружие всегда со мной.
Если смотреть на этот мир Шаринганом, мои противники двигаются очень, очень медленно. Даже забавно, сколько всего я успел передумать. Весь бой длился от силы секунды полторы.
Всего лишь втроем, посреди деревни, где использование более-менее серьезных техник неминуемо и мгновенно привлечет внимание, на что они рассчитывали? Зачем вообще предприняли эту самоубийственную попытку?
Я присел рядом с одним из нападавших, потянул вверх скрывающую лицо маску. Шаринган все еще был активирован, и двигался я по-прежнему, как в бою — слишком быстро, чтобы можно было уследить глазами. Потому, наверное, и успел. Тело под моими руками просело, словно было сделано из бумаги, одежда съежилась и поползла клочками. Я с едва слышным проклятием отдернул ладонь. Выпрямился.
То, что еще пять минут назад было шиноби, валялось у моих ног. Мне не надо было оглядываться, чтобы знать, что и с остальными телами произошло то же самое. Впрочем, все, что надо, я заметить успел. Повернул голову, напряженно обшаривая Шаринганом ближайшие крыши, подворотни, малейшие укрытия. Не то, чтобы я точно знал, что ищу, но некоторые предположения у меня теперь появились.
И нашел, конечно. Даже для моих глаз это было нелегко, несмотря на способность видеть чакру. Беда в том, что в этой деревне каждый второй владеет техниками, на считая каждого первого. Если следить за всеми потоками и перемещениями чакры, недолго и с ума сойти.
Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, почему нападавшие бросились в атаку.
И, кажется, я догадываюсь, зачем все это вообще было затеяно.
Я развернулся и припустил в сторону кланового дома Сенджу. Оставалось надеяться, что я доберусь туда не слишком поздно.

Здесь и сейчас

Насыщенные выдались сутки. Впрочем, за последние три дня событий в моей жизни произошло больше, чем за предыдущие три года. Я вдруг с внезапной ностальгией вспомнил о рыбалке на Быстрых перекатах, прогретом солнцем водоеме у моего дома, уютном кресле на террасе…
Кажется, я нарыбачился до конца своих дней. Больше не возьму в руки удочку, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. И никаких водных просторов!
За эти три года я успел смертельно возненавидеть любой пейзаж, где присутствует больше одного ведра воды.

* Ласка, хищник из семейства грызунов, у японцев символ беды; увидеть ее - дурное предзнаменование, сулящее неудачу и смерть. Нечто вроде аналога нашей черной кошки или «пляшущей» крысы (чье появление предвещало чуму).

@темы: Drama, Учиха Мадара, Фанфик, Romance, Angst, R, Тобирама Сенджу